29.03.2013

Глава 05

- Мистер Шапель не присоединится к нам? - спросила Пруденс, намазывая еще теплый кусочек хлеба маслом и джемом. Было позднее утро следующего дня и Пруденс, недавно поднявшаяся с постели, неторопливо завтракала в компании Кэролайн, своего отца и отца
Мулинекса. Маркус уехал на раскопки несколько часов назад. Пруденс надеялась присоединиться к нему, как только позавтракает.
- Боюсь, что нет, мисс Рилэнд,- ответил гость, грассируя замечательным французским акцентом.
Не получив развернутого ответа, Прю решила уточнить:
- Он охотится с остальными джентльменами?
Мулинекс промокнул губы краем салфетки.
- Он в постели, мадмуазель. Мой юный друг склонен дремать в течение светлого времени суток.
- Предпочитает образ жизни городского денди? - Весело поинтересовался отец Прю, и в его тоне совершенно отсутствовало осуждение.
Священник улыбнулся.
- Отнюдь. Будучи на востоке, он имел несчастье приобрести гиперчувствительность к солнцу.
- Это настолько серьезно, Отец? - уточнила Прю, наливая себе и отцу Мулинексу кофе.
Тот поблагодарил ее, поднося чашку к губам:
- Спасибо. - Он немного отпил.- Это действительно очень серьезно для Шапеля. Если прямые солнечные лучи попадут на его кожу, это может привести к смертельному исходу.
О, Господи! Прю смотрела на священника, испытывая настоящий ужас. И она еще жалела себя! Конечно, она была склонна вести ночной образ жизни, но, по крайней мере, ей ничто не мешало при желании выйти на улицу и ощутить прикосновение солнечного тепла к щеке.
Безусловно, она бы отказалась от этого, если бы это угрожало ее жизни. Как поступил Шапель.
История была довольно странной, но Пруденс не стала сомневаться в услышанном даже при том, что сам герой рассказанного выглядел весьма загорелым для того, кто не бывает на солнце. Зачем священнику их обманывать? Чего ради? Если это, конечно, не была часть хитрого плана, чтобы увести у нее Священный Грааль?
Теперь у нее развилась паранойя. Отец Мулинекс не был похож на интригана. Возможно, мистеру Шапелю было свойственно пребывание в темноте, как ей – ее врожденная бледность. Пруденс изящно откусила кусочек хлеба. Бутерброд и кофе составили на сегодня весь ее завтрак, хотя обычно она отличалась более отменным аппетитом. Даже в более свободным, чем обычно, корсете она ощущала какую-то неловкость, словно живущий в ней монстр напоминал о своем присутствии. Даже только размышляя об этом она чувствовала себя больной.
Она заставила себя откусить еще кусочек.
- Надеюсь, мистер Шапель хорошо себя чувствует в нашем доме в течение дня?
Отец Мулинек, скрестив ноги под столом, задумался над вопросом:
- Да, не плохо, но комната должна быть достаточно темной, чтобы не причинять дискомфорта. Я полагаю, что он не намерен обременять вас дополнительными заботами по этому поводу.
- Сущая безделица, - ответила она прежде, чем он успел ей возразить.- Он наш гость.
Пруденс решила отправиться в библиотеку сразу после завтрака и найти для мистера Шапеля кое-какие книги по Тинтаглю и о Короле Артуре. Ее великодушие, конечно же, не имело никакого отношения к желанию вновь увидеть этого человека. Совершенно никакого.
Несмотря на это, сердце Прю отчаянно трепетало, когда полчаса спустя она собрала увесистую стопку книг. Они были тяжелыми и неудобными, отчего боль в животе усилилась. Пруденс могла бы позвать на помощь, но тогда всем станет известно ее намерение, и слуги станут сплетничать. Нет, она сделает это сама, не смотря ни на что.
Был вариант оставить книги здесь, за дверью, но гость имел право на хорошее обращение. Если честно, ей хотелось произвести на него впечатления обширностью прочитанного ей материала. Он знал неописуемое количество фактов и легенд о Святом Граале и рассуждал о них с некой скучающей непринужденностью, что для нее стало важно показать, что и она знает не меньше его.
Только подспудно девушка ощущала, что Шапелю известно куда больше, нежели ей. Он говори так, словно сам присутствовал при этих событиях, а не прочитал о них в книгах. Безусловно, этого не могло быть, но это странное ощущение не покидало ее при разговоре с ним.
К счастью для Прю, комната Шапеля была расположена не так далеко. Она только один раз остановилась, чтобы передохнуть. Его комната находилась в западном крыле, окна которого выходили на север во внутренний двор и видневшиеся вдалеке утесы.
По крайней мере, его не разместили в комнате на солнечной стороне, куда падает прямой солнечный свет. Было бы ужасно. Конечно, не абсолютно, потому как Шапель не поставил их в известность о своей особенности. Возможно, ему не позволила мужская гордость, хотя с другой стороны, она ведь тоже не афишировала свою болезнь, так что она не торопилась осуждать его.
Дискомфорт усиливался с каждым шагом, вызывая тянущую боль в животе. Ей не стоило самой тащить книги, гордость слишком дорого стоила ей.
Наконец, затаив дыхание, замерла возле двери Шапеля и, переложив книги на одно бедро, подняла руку, чтобы постучать.
Один стук и Пруденс, вскрикнув, согнулась пополам от боли. Книги рассыпались по полу, страницы шелестели подобно крыльям, сопротивляясь земному притяжению. Одна приземлилась ей на ногу, но боль была незначительной по сравнению с режущей болью в животе. Несколькими секундами позже, Прю, задыхаясь, стояла на коленях и упиралась руками в ковер. Пот выступил бисером на бровях и губах, в то время как в глазах плесали искры.
- Не... сейчас - выдохнула она, поддерживая себя одной рукой, в то время как другая опустилась на живот. Боже, как же больно!
Возле нее распахнулась дверь. Боль была ужасной, но она не желала выглядеть в дурном свете. Девушка подняла голову и у нее перехватило дыхание от увиденного.
Это был Шапель - или некто, напоминавший ей Шапеля. Золотистые, светлые волосы были спутаны, знакомая льняная рубашка и штаны измяты, но лицо... лицо казалось вообще не знакомым. выглядело жутко и пугающе. В его глазах пылал дикий огонь, а губы были плотно сжаты. И когда их взгляды встретились, в них не осталось ничего, кроме беспокойства. Господи, от боли у нее галлюцинации.
- Мой Бог, - его голос походил на хриплый шепот, когда он опустился на колени возле нее, пытаясь ее поднять. - Пруденс, вам больно?
- Я упала, - быстро выдохнула Прю, как раз боль вновь дала о себе знать. - Книги... были слишком тяжелыми, и я... упала.
Он сосредоточенно свел брови. Кто бы мог подумать, что человек может быть настолько прекрасным, когда хмуриться?
О, Господи, от боли ее рассудок помутился!
- Где болит, детка?
У него был такой же потрясающий акцент, не такой явный, как у отца Молинеукса, но таивший в себя сразу несколько культур.
- Я не детка, - заметила она, тем не менее позволяя поднять себя, когда его теплые руки обхватили ее. Она вовсе не хотела вздрагивать, но ей нравилось это ощущение, и она давно не чувствовала себя в такой безопасности.
Пруденс не ответила на его вопрос, и Шапель больше не спрашивал. Дорогой Иисус, как же близок он был к тому, чтобы навредить ей...
Шапель просто не ожидал, кто-то постучит в его дверь. К этому времени отец Молинеукс должен был уже сообщить всем о его странном "несчастье", и он полагал, что этого будет достаточно, чтобы гарантировать ему уединение. Но должен был догадаться, что девушку, решившуюся прогуляться с ним ночью в ночной рубашке, вряд ли остановит возможность быть застигнутой возле его двери.
Нет, она там не просто так оказалась. Быстрый взгляд на книги, раскиданные вокруг нее, дополнил недостающую часть истории. Все они были о Тинтегле и Артуре. Не нужно было быть гением, чтобы догадаться, что Прю несла ему их, чтоб ему было чем заняться.
Такая по-доброму глупенькая малышка Пруденс, и вид ее страдания терзал ему сердце.
Его разбудило ее падение, демон внутри него посчитал это за нападение, ибо за окном сейчас был день. Необузданная сущность приготовилась защищаться, включился тот инстинкт, блокирующий все остальное. Он был готов сражаться за свое существование когтями и зубами, но когда увидел, стоящую на коленях Пруденс с исказившим от боли лицом, демон стал так же тих и напуган, словно маленький ребенок.
Шапель встал, подхватив ее на руки: она казалась абсолютно невесомой. Она была слишком бледна, ее влажное от пота лицо исказилось от боли. Ни при каких условиях обычное падение не привело бы к подобному.
- Где находится ваша комната? - Он расположит ее по удобнее и позовет слуг.
- В восточном крыле, - ответила Прю, стараясь сохранить самообладание. - Третья слева.
К счастью, коридор был довольно тусклым, не считая в самом конце окна. К тому же Пруденс было не до того, чтобы заметить, что он двигался слишком быстро и нес ее, словно она весила не больше котенка.
Росэкоут не был столь огромен, как большинство богатых поместий, и путь в восточное крыло не занял много времени. Шапель двигался вдоль стены, укрываясь от проникающего из холла света. Он не был ярким, но мужчина ощущал жжение на лице и руках, в то время как остальные части тела были защищены.
Восточное крыло было копией западного и таким же тускло освещённым. Его кожа тут же начала остывать, немного пощипывая.
Почему не позвал на помощь из собственной комнаты? Почему разыграл из себя героя, выбирая этот путь? Он явно напрашивался на неприятности.
- Спасибо, - глаза Прю были напряжены от боли, когда она смотрела на него.- Вам не стоит оставаться на свету.
Что? Сердце Шапеля замерло в недоумении. Как она догадалась...? Ох, конечно. Молинеукс уже поделился своей историей.
- Ничего страшного.
Еще одна маленькая ложь не причинит вреда, особенно, если это избавит ее от чувства вины. Он остановился возле третьей двери, переложив ее на одну руку, собираясь второй взяться за ручку.
Ее глаза стремительно распахнулись.
- Подождите!
Шапель остановился.
- Что?
Вместо того чтобы удивляться его странности, Пруденс внимательно смотрела на него, в ее глазах отразились боль и страх.
- Вы не можете войти туда.
Мужчина улыбнулся.
- Уверяю, ваше достоинство не пострадает, мисс Рилэнд.
Его губы слегка изогнулись, когда он повторил слова, произнесенные ей прошлой ночью.
- Я вовсе не об этом беспокоюсь, мистер Шапель. У меня настежь раскрыты шторы. Я не хотела бы, чтобы вы пострадали из-за меня.
Он пострадает? Она фактически задыхалась от боли и волновалась о нем? Боже упаси его от этой девушки, добродетель которой впивалась в него иголками.
- Поставьте меня, - мягко потребовала она. - Я в состоянии сама добраться до своей кровати.
Он нахмурился, пытаясь снова открыть дверь.
- Не смешите меня.
Прю стала сопротивляться, подобно воробью в лапах льва.
- Шапель, пожалуйста!
И то отчаянье, с которым она произнесла его имя, остановило его. Это был вопрос не столько его безопасности, сколько вопрос ее самостоятельности - по причинам только ей известным - ей было необходимо войти в эту комнату на собственных ногах, чтобы бросить вызов боли. Почему? Что с ней было не так? Она неспроста упала. Что-то спровоцировало это падение и ее почему-то это смущало.
Он чувствовал это. Медленно и осторожно Шапель поставил ее на ноги, поддерживая за плечи, пока не убедился, что она стоит. Когда же отпустил, она покачнулась, но устояла, чтобы идти дальше сама.
- Мне кого-нибудь позвать?
Его вопрос расстроил ее еще больше, и он не стал. Это его не касалось, и по всей видимости она не хотела с ним делиться.
И, черт побери, он не желал знать. Шапель уже начал догадываться, что инцидент может быть связан с поисками Чаши Грааля. Отчаянье - именно этим Пруденс мотивировала свои поиски. Он не хотел знать и то, что именно привело ее к отчаянью потому что, вне зависимости от причин, это было нечто, что он не смог бы остановить.
Ему известно, что такое отчаянье.
- Со мной все будет в порядке. Спасибо.
Когда их глаза встретились, она показалась такой уязвимой. Шапель просто кивнул, когда девушка медленно и мучительно развернулась к нему спиной, и осторожно открыла дубовую дверь. Шквал высокой температуры ударил в него, поскольку день буйствовал во всю на ограниченной территории замкнутого пространства. Мужчина отскочил, словно ошпаренный, обратно в тень, и Прю, уже не обращающая на него внимания, прикрыла дверь.
И он остался один. Медленно приходя в себя, отправился обратно в комнату, молнией проскочив холл во избежание поймать солнечный свет.
Шапель вернулся в темноту своей комнаты с обожжённым телом и израненным сердцем, тревожившееся о странной молодой девушке, которая привлекала его, заставляла пылать и была столь же недостижима для него, как и солнце.
Настойка опиума, которую Прю приняла от боли, помогла ей проспать оставшуюся часть дня. Кэролайн настояла на том, чтобы сестра пообедала в своей комнате и не покидала постели, учитывая, что это была бы последнее, чего бы пожелала сама Пруденс. Маркус появился вечером перед чаем, чтобы рассказать, как прошел день. Они встретились в ее гостиной. Кэролайн могла бы сделать для Прю исключение, но она все же стремилась соблюдать правила этикета.
Даже при всех восторгах Маркуса, которые он изливал по поводу того, как близко они подошли к входу при раскопках, внимание Прю занимала одинокая красная роза в тонкой хрустальной вазе.
- Это от мистера Шапеля, - сообщила Джорджия следующим утром, заметив ее пристальное внимание к темно-красному цветку.- Почему он послал тебе его?
Тепло наполнило Прю изнутри.
- Потому что он хороший человек, - это все, что ей пришло на ум в ослабленном состоянии. Как же не хотелось быть слабой.
Когда-то она могла протанцевать всю ночь, а к полудню быть готовой к пикнику. Теперь же больше спала, чем танцевала, и не могла припомнить, когда последний раз выбиралась на пикник с кем-то, кроме своей семьи.
- Хмм, - ореховый взгляд Джорджии стал проницательным.- Интересно, как он узнал, что ты "находишься под погодой".
Только Джорджия могла назвать смертельную болезнь "под погодой"
- Он был там вчера, когда меня застал приступ и помог мне добраться до комнаты.
Джорджия кивнула, хмурость исчезло с ее лица при появлении небольшой улыбки.
- Тогда, он действительно хороший человек. Не хочешь выбраться из постели и насладиться солнечным светом?
Джорджия помогла ей одеться и убрать волосы. Они пили чай в саду, когда Прю поделилась своим желанием посмотреть раскопки, Джорджия послала за небольшой коляской и помогла Прю забраться в нее.
Раскопки производились на небольшом холме возле утесов. Бриз раскачивал высокую траву и звездочки полевых цветов, мелькавшие среди ее остроконечных листьев. Светившее над головой солнце и близкие убаюкивающие крики чаек дарили Прю ощущение глубокой умиротворенности. Прибой, омывавший скалы, наполнял воздух шуршанием песка, и он казался соленым и влажным.
Если действительно существует царствие небесное, то оно должно быть похоже на это, а не таким пугающим, как его себе представляла Пруденс.
Мужчины перестали копать, чтобы накинуть свои рубашки, поскольку коляска с дамами приближалась.
- Досадно, - заметила Джорджия как всегда с бесстрастным выражение лица. - Я так надеялась хотя бы мельком увидеть Маркуса без рубашки.
Прю рассмеялась. Не было намека и на боль в животе - она была счастлива. Приступ прошел, но его последствия все еще давали о себе знать, проявляясь в виде сухости во ртуи отяжелевших конечностей.
Маркус - в так некстати одетой на него грязной рубашке - встречал их. Его лоб и брови были в пыли и в пятнах грязи. Белые зубы сверкали на фоне его загорелого ребячливого лица.
- Я надеялся, что вы сегодня приедете, - произнес он, снимая перчатки, чтобы помочь ей сойти.
Его слова окрыляли ее сердце.
- О, вы что-то обнаружили?
Опустив ее на землю, он загадочно улыбнулся, прежде чем повернуться, и помочь Джорджии.
- Сами увидите.
- О, ненавижу, когда вы так поступаете! - рассмеялась она.
После вчерашнего напоминания о скоротечности ее жизни, ей необходимо было что-нибудь, чтобы воспрять духом. Что-нибудь, что помогло бы ей сопротивляться. Маркус подвел их к отверстию с пологой стороны холма. Окрестности были усеяны развороченным грунтом и рассеянными повсюду камнями. То, что находилось здесь прежде, представляло собой скопление небольших построек, окружавших более крупную.
Маркус все еще довольно усмехался, демонстрируя отверстие.
- У меня было подозрение, что это являлось своего рода подвалом, так и оказалось.
Это объясняло, почему он начал вести раскопки сбоку.
Прю поднялась на холм и внимательно изучала отверстие, которое уже начали расширять. То, что открылось ее взгляду, определенно являлось лестничной клеткой, столь же древней и обрушающейся, подобно скале, на которой была построена, но явно отличавшейся от нее.
- Вход, - выдохнула она.
Пруденс пристально взглянула на Маркуса. Ее приятель практически сиял.
- Да. Это вполне может оказаться секретным подвалом, где Артур хранил все самое ценное. Если мои расчеты верны, то примерно послезавтра мы доберемся до двери.
Так скоро. Благодарю, Господи. Трясущимися руками Прю обхватила друга, не в силах сдерживать вырывающуюся в почти истеричном смехе радость. Он подхватил ее на руки и закружил под приветствие землеройных машин. Через мгновение он поставил ее, и девушка в порыве благодарности пожимала руки и обнимала мужчин, помогавших Маркусу, не заботясь о том, насколько это было прилично. Джорджия, как видно, проявила куда меньше энтузиазма по поводу открытия Маркуса. Он не отважился кружить ее сестру, но заключил в одно из своих крепких объятий. Впрочем, Джорджия не особо и сопротивлялась. Пообещав отпраздновать сегодняшним вечером это – и грандиозные планы на ближайшее будущее - Прю поехала обратно домой.
Отец Молинеукс гулял по саду, когда девушки вернулись, и Прю попросила сестру остановиться, желая присоединиться к нему, в то время как Джорджия отправилась дальше.
- Отец!
Пожилой человек помахал рукой, приветствуя ее, и искренне улыбнулся, когда она к нему подошла.
- Мисс Рилэнд, как вы прекрасно выглядите этим утром. Полагаю, вам уже лучше?
Шапель должно быть сообщил ему. Как не странно, его внимание вовсе не раздражало, а, напротив, согревало ее душу. Бедный человек действительно беспокоился о ней. Стоит поблагодарить его сегодняшним вечером.
- Да, мне уже лучше, отец. Спасибо. Можно мне прогуляться вместе с вами?
Ее предложение несказанно обрадовало его.
- Конечно. Мой друг Шапель рассказывал мне о красоте ваших роз. Я как раз собирался их отыскать. Возможно, вы не откажите мне в любезности проводить меня?
- Конечно.
Она приняла предложенную им руку. Ей стало любопытно, Шапель попросил какого-нибудь слугу или сам срезал для нее тот прекрасный цветок. Скорее всего, кого-нибудь попросил, но ей больше нравилось представлять, как он в закатных сумерках в полутьме сада выбирает тот единственный цветок, который подарит ей.
В самом деле, какая женщина не желала бы последнего?
- Я так рада встрече с вами, - произнесла Прю, как только они двинулись. – Этим утром я была на раскопках, и Маркус обнаружил лестничную клетку. Он надеется добраться до входа не позднее, чем через два дня.
- Так скоро? - Отец Молинеукс выглядел удивленным.
Помимо удивления было что-то еще. Страх? Как странно.
- Да. Разве это не потрясающе?
- Ужасно, - Пруденс, младшая дочь мистера Рилэнда не была уверена в том, что он имел в виду положительную часть аспекта.
- Прошу прощения, отец, что моя новость не доставила вам радости, как я надеялась.
Он улыбнулся ей, чтобы успокоить- того свойства, которой могут поделиться только люди, пребывающие в абсолютном согласии с собой.
- Уверяю вас, моя дорогая, если Чаша Грааля действительно находится в том подвале, моя радость не будет иметь границ.
Теперь все стало понятно.
- Вы сомневаетесь, что мы верно определили местоположение.
Он покачал головой.
- Это не имеет непосредственного отношения к вам или мистеру Грею, но я был свидетелем многих глубоких разочарований в подобных исследованиях.
В его теплом внимательном взгляде было что-то мудрое и проницательное. Прю смотрела куда-то вдаль. Она не думала о разочаровании, только не теперь.
- Возможно, нам повезет, - собственный голос казался ей жалостным хныканьем и жутко раздражал ее.
Он погладил ее по руке.
- Да. Ради вас я готов надеяться. Но я хочу, чтобы вы были осторожной, мисс Рилэнд.
- Осторожной? В каком смысле?
- Тайные места, как правило, скрывают что-то не без причины. Не ходите туда одна, пожалуйста, возьмите с собой Шапеля. Я не хочу показаться самонадеянным, но он и я знаем, как распознать ловушки.
- Ловушки? Маркус ничего не говорил ни о каких ловушках!
Ее тревога являлась очевидной потому, что он снова погладил ее по руке.
- Я уверен, что мистер Грей тщательно исследовал этот вопрос, но вы бы успокоили мое старое сердце, если бы согласились пойти с одним из нас.
Это было незначительной уступкой, тем более что Маркус с его людьми могли легко справиться как со священником, так и с Шапелем, если бы те задумали выкрасть чашу.
- Я обсужу это (поговорю об этом) с мистером Греем, но я не вижу причины, по которой вы не могли бы нас сопровождать.
Он улыбнулся ей настолько искренне и безмятежно, что было трудно заподозрить его в какой-либо низости.
- Спасибо, моя дорогая. Ах, я полагаю, мы достигли тех самых роз. Какая красота!
Он выпустил ее руку и двинулся к кустам, радость на его лице была такой всепоглощающей среди обилия цвета и цветов. Прю, улыбаясь, наблюдала за ним, но ее встревожило предупреждение священника.
Если в подвале их действительно подстерегала опасность, она хотела бы, чтобы рядом с ней оказался Шапель.

- Как она?
Отец Молинеукс выдержал паузу, прекратив очищать вечерний жакет Шапеля. По некоторым причинам, старому священнику доставляло удовольствие вести себя подобно камердинеру или заботливому отцу.
- Она выглядела замечательно, мой друг. У нее было приподнятое настроение, и я не заметил симптомов болезни, кроме незначительной усталости.
Продевая руки в рукава, Шапель кивнул.
- Хорошо.
Но он был абсолютно уверен, что что-то было неладно в тот день, когда Прю упала перед его дверью. Человек не может испытывать подобную боль абсолютно без причины.
Болезнь или несчастье объясняли бы ее упорство в поисках Чаши Грааля. Ради нее он хотел надеяться, что в подвале сокрыта именно она.
- Что если они отыщут Священный Грааль?
Пристальный взгляд священника смотрел на него из зеркала. Его улыбка олицетворяло терпение, проявленное к любопытному ребенку в его заблуждении.
- Священного Грааля там нет.
- Откуда вы знаете?
Он пожал плечами.
- Просто знаю. Независимо от того, что именно они обнаружат в этом подвале, это не может быть Кубком Христа. И я очень надеюсь, что это не окажется Чашей Кровавого Грааля.
Мысль, что Пруденс обнаружит Чашу Кровавого Грааля, в то время как ищет Священный Грааль, была омерзительной.
- Не дайте ей выпить из нее, пока мы не убедимся.
Молинеукс подал сюртук, и последний раз прошелся по нему щеткой.
- Само собой разумеется. Мы будем надеяться на ваши глаза и память, для моих это было слишком давно. Обещаешь?
Шапель рассматривал себя в зеркале. В его самообладание закралась нерешительность, связанная с воспоминаниями. Перед ним было лицо, которое он наблюдал в течение многих столетий.
- Я обещаю, - поклялся он.- Вряд ли я когда-нибудь сумею позабыть.
Каждая щербинка, каждая вмятина, каждое пятно той чаши навсегда врезались в его память. Проклятье, овладевшее им, чаша, из которой он добровольно выпил.
Мулинекс расправил сюртук на плечах Шапеля. Темно серая шерсть создавала ощущение комфорта и выгодно контрастировала с белой рубашкой и шейным платком цвета бургунде. Шесть столетий назад он даже не мечтал стать подобным франтом.
- Мисс Рилэнд надеется, что они в ближайшие два дня вскроют дверь, ведущую в подвал. Полагаю, запланировано празднество по этому поводу. Мы должны быть готовы.
Шапель отвернулся от зеркала.
- Будем надеяться, что я проникну внутрь за ночь до этого.
- Это не имеет никакого отношения к надежде, - Молинеукс нахмурился.- Ты должен это сделать. Мы не можем повергнуть их риску в случае, если там находится Темпл.
- Я не ощущаю его присутствия.
- Он может выставить защиту, чтобы скрыть свое местонахождение.
- Возможно.
Шапель понимал, что это похоже на правду - что, скорее всего, так и было - но ему не нравилась мысль, что Темпл способен так от него отгородиться. Он полагал, что если бы Темпл был поблизости, то он так или иначе все равно себя выдал. И даже если защищался бы, он ведь мог ощутить присутствие Шапеля?
В утешающем жесте его похлопали по плечу.
- Знаю, что тебе не хотелось бы сражаться с ним, мой друг. Я молюсь, чтобы этого не случилось. Темпл многим пожертвовал, защищая Ложную Чашу Грааля. И я не хочу приносить в жертву его самого.
Шапель смотрел вдаль.
- Как и я.
Пальцы на его плече напряглись.
- В этом нет твоей вины. Ты не заставлял их пить.
- Нет.
Но поскольку он выпил, то знал, что остальные последуют его примеру. Они никогда не позволяли сделать одному из них что-либо, чего не стали бы делать остальные.
Мужчина будет сражаться с Темплом, если тот окажется вместе с Кровавым Граалем в том подвале. Несмотря на мысли Молинеукса, сокровище, сокрытое в подвале, все еще могло быть тем, что ищет Прю.
Он продолжал надеяться, потому что охотнее увидел бы радость на лице Пруденс Рилэнд, чем смерть старого друга от своей руки.