***
У нее не было возможности застать Шапеля врасплох, как это вышло с
Маркусом. Вампир даже притворяться не стал, что не слышал ее. Прю
реально стало интересно, он всегда заранее ощущал ее приближение к
библиотеке. Так или иначе, она была уверена, что найдет его там. Он стоял к ней спиной, глядя в окно. Пруденс увидела собственное отражение в стекле рядом с ним.
- Добрый вечер, Прю.
Так и было. Она все еще жива. Ее семья была цела. Ее отец, Маркус и все, за исключением того, кто не переносил солнечного света, в течение дня избавлялись от тел людей, приехавших, чтобы убить их. Прю затруднялась сказать насколько хорош был вечер, но, безусловно, лучше, чем день, предшествовавший ему.
С другой стороны, Шапель выискивал их лидера, как только солнце село. Она расспросит его об этом попозже. Сперва ей нужно разобраться с кое-чем неприятным.
- Шесть столетий, - аккуратно переступив порог комнаты, произнесла Пруденс. Прислушавшись, можно ощутить сарказм, сквозивший в ее голосе. - Своего рода рекорд.
Он обернулся через плечо. Резкие, напряженные черты его лица выделялись в мягком свете.
- Рекорд чего?
- Жалости к себе, - горькие слова слетели с ее языка.
- Я сомневаюсь, что мог бы быть сосредоточен на этом так долго.
Если Прю искала трещину в его защите, то нашла, только Шапель не показывал виду.
- Ты так переживаешь из-за того, что мое бессмысленное существование длиться так долго или из-за того, что твоя собственная жизнь так коротка?
Проклятье, он прекрасно знал, о чем она думала, и нанес четкий удар.
- Из-за того и другого. И как ты можешь считать жизнь просто существованием?
Шапель наконец полностью развернулся к ней. На его прекрасном лице отразилась усталость и обреченность. Она не собиралась его жалеть. Не собиралась.
- И как, по-твоему, я был должен это называть.
- То, что ты назвал существованием? - недоверие сквозило в ее голосе. - Подарком. Если бы у меня в распоряжении была целая вечность, я бы постаралась использовать ее по максимуму.
Он скривил губы.
- Разве у вас нет отпущенного вам времени? Количество времени не имеет значения, Прю. Важно то, как мы его используем.
Его слова задели ее, но она проигнорировала предполагаемый упрек.
- Что ты сделал со своим временем? Потратил его, тоскуя по женщине, которая не пожелала тебя, и прячась за спиной у церкви, призирающей себя?
На какую-то долю секунду мерцание вспыхнуло в глубине его золотистых глаз, отблеск чего-то дикого, напомнившего ей, что перед ней вовсе не обычный человек.
- Я искал спасения - своего рода «Грааль», если тебе угодно знать. Я был занят, учась ценить жизнь, поскольку все, что мне было дорого, умерло. Или умрет. Вечность довольно легко может обернуться проклятием.
Пруденс не задумывалась прежде об этом. Должно быть, Шапель был ужасно одинок. Но разве это не часть жизни? Кто может определить, сколько ему отпущено на земле. Если кому и суждено было знать наверняка, так это ей.
Он был таким открытым и уязвимым перед ней, что это мешало ей смотреть на него.
- Негодуй по поводу моего бессмертия, если тебе угодно, но я, не задумываясь, поменялся бы с тобой местами, чтобы не ощущать темноты мира, в котором нет тебя.
- Ты... - ее голос дрогнул. Что-то затрепетало у нее внутри. Создавалось впечатление, что даже ее собственное дыхание реагировало на его слова, отказываясь ей подчиняться. - Лжешь.
Медленно развернувшись, он медленно двинулся к ней, не сводя с нее пристального взгляда.
- Тебе так трудно поверить в мои слова?
Пруденс с трудом сглотнула. Ей следовало отстраниться, но она не могла. Почему бы ее ногам просто не сдвинуться?
- Да. Ты можешь сказать все что угодно, чтобы заполучить желаемое.
- Если ты такого невысокого мнения обо мне, зачем мне напрягаться, объясняя, если я и так могу получить все, что мне заблагорассудится?
Она снова сглотнула.
- Возможно, тебе нужно что-то, чего ты не в состоянии просто взять.
- Что-то вроде твоего сердца? - Он был очень близко.- Твоей удивительной души?
Прю кивнула.
Печальная улыбка отразилась на его лице.
- Но тогда ты должна бы знать, что что-то действительно значишь для меня, что я испытываю подлинную привязанность к тебе, но ты не хочешь в это верить, не так ли?
Проклятье.
Теперь Шапель был настолько близко, что мог прикоснуться к ней. Он осторожно провел твердой теплой ладонью по ее щеке, в то время как нежный взгляд его красивых глаз внимательно изучал ее лицо.
- Как бы там ни было, ты не можешь отрицать, что я забочусь о тебе, Прю, вне зависимости от того, что ты обо мне думаешь.
- К твоему сведению, я сама в состоянии о себе позаботится.
Ее голос был хриплым и плохо слушался. Ради Бога, что ему нужно от меня?
- Ты стала моей заботой с того момента, как я впервые увидел тебя в том красном вызывающем платье, словно бабочка в клетке.
Его уникальная способность проникать в самую ее суть не сумеет пошатнуть ее решимость и не заставит дрогнуть сердце.
- Ты наверно рассматривал нас как меню в полном ассортименте.
Он склонил голову, смесь раскаянья и веселья искрилась в его глазах.
- Единственно, кого я действительно рискнул попробовать, оказалась ты.
Его пальцы скользили по ее шее, притягивая, но не принуждая ее. Она могла бы отстраниться, если захотела.
Однако ей не хотелось этого.
- Я укусил тебя тем вечером, помнишь?
Ее глаза распахнулись от удивления. Ей это не показалось!
- Мой палец.
Он кивнул.
- Я не хотел, чтобы это случилось, но ты была... искушением.
Прю вспыхнула. Ей следовало рассердиться на него, но была не в силах. Она ожидала, что Шапель попытается воздействовать на нее, возможно, запугав, но она не предполагала, что он станет играть на ее эмоциях. Это тоже могло быть игрой, но он казался настолько искренним. Был только один способ узнать, сказал ли он правду.
- Ты мог бы превратить меня в себе подобную?
Шапель напрягся.
- Что ты имеешь в виду?
- Если одиночество тебе наскучило, если я действительно так много значу для тебя, ты же ведь можешь взять мою кровь, как в «Дракуле»? Я могу стать вампиром, ты можешь обратить меня?
Вампир выглядел потрясенным, словно ей удалось его ранить.
- Я могу и не буду.
Мужчина убрал руку с ее щеки.
О, Господи, он смотрел так, словно она попросила его убить себя. Возможно, ему так казалось. Именно так.
- Шапель, - ей хотелось извиниться, но не знала что сказать.
- Я не стану обращать тебя, Прю, именно потому, что забочусь о тебе. - Неожиданно он оставил ее и невероятно быстро развернулся к двери, что Прю поняла, что человек на подобное не способен.- Я никогда не простил себя, если бы сделал это. Не хочу, чтобы ты превратилась в монстра или того хуже.
Ему было очень больно, она ощущала это.
- Из-за того, что случилось с Мари?
Он кивнул, раскаянье терзало его прекрасные черты. Резко и довольно неприятно ревность вонзила свои острые пики под ребра Прю. Мари мертва уже несколько столетий. И вовсе не представляла угрозы. Но ведь были и другие женщины. После того как она обратиться в прах, Шапель все еще будет бродить по земле и кого-нибудь обязательно встретит. Кого-то, кто проживет достаточно долго, чтобы значить для него гораздо больше, чем она.
- Мари была слишком набожной в своем вероисповедании, - его пальцы скользили по корешку книги, к которой, по всей видимости, у него не было ни малейшего интереса. Глаза заволокла дымка воспоминаний. - Я полагал, что она более постоянна в своей страсти ко мне, но заблуждался.
- Я не понимаю, для чего ей вообще нужно было делать выбор.
Он вскинул голову, словно вообще забыл, что девушка все еще тут. Ревность снова дала о себе знать.
- Она испытала ко мне отвращение. Я стал полной противоположностью всего, во что она верила.
Да, женщина оказалась полной кретинкой.
- Почему? Ты отвернулся от Бога? Внезапно начал поклоняться сатане?
Он выглядел оскорбленным.
- Нет, но мое поведение вряд ли можно было посчитать образцом для католика.
- Ты был наемником. Не думаю, что что-то сильно изменилось для тебя.
Шапель рассмеялся над ее словами, и Прю тоже улыбнулась, позволив себе расслабиться.
- Нет, не сильно. Но в качестве наемника я никогда не охотился на людей ради пропитания.
- Мистер Дарвин утверждал бы, что ты просто эволюционировал. Увеличил пищевую цепь еще на одно звено, так сказать.
- Церковь не признает теории мистера Дарвина.
- Церковь не была бы в состоянии признать и саму себя, если повнимательней рассмотрела некоторые из злодеяний, совершенных ею во имя всего святого.
Казалось, что Шапель увидел ее совершенно в ином свете - и ей это было очень лестно.
- Прю, ты относишь себя к еретикам или философам?
Он решил с ней посоревноваться?
- Тот факт, что ты дольше живешь, вовсе не означает, что ты больше меня знаешь, Шапель. На дворе почти двадцатый век, если ты заметил. И ты вполне можешь присоединиться к остальной части в нем живущих.
Он смотрел на нее, загадочно улыбаясь.
- Ты совсем не боишься меня?
Она пожала плечами. Нет, не боялась. Вероятно, ей стоило, но рядом с ним ощущала себя намного естественней, чем с собственной семьей.
- Худшее, что ты можешь мне сделать, то убить меня.
Его улыбка сменилась таким откровенным ужасом на его лице, что Прю тут же пожалела о собственных словах.
- Я не сделаю этого.
- Это не имеет значения, - Пруденс попыталась улыбнуться, но улыбка вышла натянутой. - Мое тело и так медленно разрушается. Так что, нет. Я не боюсь тебя.
- Убийство не худшая вещь, на которую способен мужчина, Прю.
И так, он снова разговаривал с ней словно с ребенком или идиоткой.
- Ты имеешь в виду насилие? Тебе не свойственны все те ужасы, которые приписывают твоему виду.
- Я совершил насилие над Мари.
Она знала это - а еще знала, что он испытывает колоссальное чувство вины за содеянное. Шапель считает, что предал кого-то, о ком должен был заботиться, и это тяготит его совесть.
- Ты был в отчаянье, и если бы Мари не оказалась такой кретинкой, не случилось бы того, что случилось. Ты собираешься применить ко мне силу, Шапель? Зайдешь настолько издалека?
Он выглядел обиженным.
- Господи, нет.
- Тогда, чего ради мы обсуждаем то, что случилось шесть столетий назад? Мы оба знаем, что я не стала особо сопротивляться, даже если бы ты попытался.
Господи помилуй, неужели она только что это произнесла?
Шапель выглядел еще более потрясенным, нежели сама девушка.
- Ты ведь на самом деле так не считаешь.
- Очевидно, что чтение мыслей не одно из твоих вампирских суперспособностей.
Как ему удалось ее так зацепить, что она разоткровенничалась о своих чувствах?
Его это тоже очень удивило. Он нервничал, словно школьник. Ей было нечего проигрывать, кроме собственной гордости, но знание питало ее храбрость.
Она медленно придвинулась к нему ближе, чтобы иметь возможность ощутить тепло, исходящее от его тела. Стокер был неправ, утверждая, что вампиры холодны. Если у Шапеля и был отличительный признак, то это его необыкновенное тепло.
- Если бы ты пришел ко мне вместо Мари, я не оттолкнула тебя.
Лицо Шапеля сильно побледнело.
- Не говори этого.
Прю хотела возразить, но он перебил ее.
- Ты спрашивала меня о моих слабостях.
- Яд и солнечный свет.
Ее нижняя губа слегка дрожала. Она так обидела его тогда.
- Пытаясь меня спасти, ты рисковал умереть и от того и от другого.
Господи, какую боль причинил ему яд? Что солнце сделало с ним? Все, что она заметила после, - небольшое шелушение на щеках и носе. Оно до такой степени сожгло его? Он говорил, что его внешний вид являлся бы ей в кошмарах.
- Я сделал бы что угодно, чтобы защитить тебя, даже пожертвовал собой, потому что ты - моя главная слабость, Прю. Я буду жить и с сожалением вынужден признать, что ничем не могу тебе помочь.
Ее горло сжалось.
- Это так нелепо, ты не находишь? Перед тобою целая вечность, а мое время беспрестанно ускользает от меня. У Бога, по-моему, довольно искаженное чувство юмора.
В ответ ей была печальная улыбка.
- Вряд ли он имеет какое-то отношение к этому.
Они молча смотрели друг другу в глаза. И Прю не удавалось хоть как-то определить, что же происходило между ними. Но это было нечто успокаивающее, имеющее привкус благодарности за то, что Шапель появился в ее жизни. Нечто, что подталкивало ее воспользоваться тем, что отпустила ей жизнь, сколько бы ее не осталось.
- Есть некоторые вещи, которые мне бы хотелось успеть сделать. Ты поможешь мне?
- Конечно.
- Ты пообещал научить меня водить машину.
Он улыбнулся.
- Значит научу. Ты действительно готова учиться?
С необыкновенной легкостью, которую она уже давно не ощущала, Прю улыбнулась ему в ответ.
- Весь вопрос в том, действительно ли ты готов меня учить?
