- Итак, на что ты способен?
Безусловно, ее вопрос был только уловкой, чтобы отвлечь его внимание от той сумасшедшей скорости, на которой они мчались.
Шапель ответил, бдительно следя за тускло освещенной дорогой, мелькавшей перед ними, но так и не повернулся к ней.
- Что ты имеешь в виду?
Его беспокоило, что она специально так быстро ехала или ей хотелось отвлечься?
Прю посмотрела на него, отметив, что он не пожелал отвлечь свое внимание от дороги.
- Я имею в виду, какими вампирскими способностями ты располагаешь?
- Смотри на дорогу, пожалуйста, - Шапель был непоколебим, но она не была способна на подобное, да и ни одно живое существо не смогло бы оставаться спокойным, находясь с ним поблизости.- Ты не могла бы ехать потише, впереди кролик.
- Я его не вижу.
Прю сбавила скорость, отвечая на его предыдущий вопрос. Девушка намеренно ездила быстро.
- Так вот - это одна из моих способностей, - он выдавил улыбку. Такую необычную.- Возможность видеть кролика на дороге в темноте.
Прю рассмеялась. Когда они проехали мимо кролика, он услышал, как с ее губ сорвался резкий стон. Она что, ему не поверила?
Внезапно в ней проснулся интерес.
- А что еще?
Шапель рассказал ей об обонянии, интуиции, слухе и скорости. За всю его жизнь он ни с кем так не откровенничал, как сейчас с Прю. Ему хотелось поделиться с ней всем, но у них не было времени, чтобы вместить его шестисотлетний опыт. Несомненно, способность переломить, как прут, шею человека, отнесли к его сверхъестественной силе.
- А еще я могу летать.
Автомобиль дернулся, вызывая неприятные ощущения.
- Что? Действительно?
Почему это так изумило ее после всего, что он ей рассказал, ему непонятно. Возможно, потому что это было сложно представить.
- Да. И, пожалуйста, больше так не делай.
Теперь, она вела себя более осторожно, и ее внимание принадлежало дороге, а не ему.
- В таком случае, вождение должно казаться тебе безумно скучным.
- Обычно мне нравится ездить.
Она рассмеялась, рискнув на него взглянуть.
- Обычно?
- Позвольте вам заметить, что это довольно приятно и не способно меня убить.
Проклятье. Бессердечно заявить подобное женщине, которая скоро умрет. Прю не обижалась - во всяком случае, старалась, чтобы он не заметил. Тем не менее, это не помешало ей свернуть на обочину Деймлер. Шапель понял, что угодил в беду, когда двигатель начал затихать. Здесь было очень тихо. Тихо, темно и кругом ни души.
Прю)развернулась на своем месте, чтобы оказаться напротив него, даже при том, что его зрение было куда острее, сосредоточенность ее пристальный взгляд настораживал его.
- Тебя что-то беспокоит?
Кроме желания ее укусить? Ей было бы так же весело, если бы узнала, насколько его возбуждает ее присутствие?
- Я беспокоюсь о том проклятье, объектом распространения которого являюсь я. Тревожусь о своей душе, которой никогда не попасть на небеса.
- Ты не способен защитить всех от этого, - она махнула рукой, - что ты называешь проклятия.
- Я могу защитить тебя, - ему хватило благоразумия, чтобы не произнести эти слова с наставлением. - Я защищу, кого сумею.
Она что-то обдумывала, пока бесстрашный взгляд ее ореховых глаз внимательно изучал его. Не будь он столь крепок, уже давно бы корчился от него, но если честно, то был бы не против.
- Ты когда-нибудь задумывался над тем, что получил от жизни подарок.
Шапель фыркнул.
- Ты рассуждаешь, как Молинеукс.
Это было довольно обидным, но у нее не было времени обижаться.
- Отец Молинеукс - умный человек.
Мужчина улыбнулся ее сдержанности.
- Он - извечный оптимист.
- В то время как ты предпочитаешь быть пессимистом.
- Да.
Пруденс широко развела руки, словно пытаясь охватить целый мир.
- Эту бесконечную жизнь, которую тебе подарили, ты называешь проклятьем.
Ты знаешь других людей, которым удалось обмануть смерть?
- Как насчет них?
А как бы думали те, кто живет очень долго?
- Что еще?
- Христу предоставили бессмертие.
Его челюсть отвалилась от подобного богохульства.
- Христос никогда не пил ничьей крови.
- Нет, но он предложил свою собственную последователям.
- Фигурально. Это вовсе не одно и то же.
- Это ты так считаешь, не так ли?
Прю просто отказывалась смотреть правде в глаза.
- Нет, потому, что моя кровь превратит человека в вампира.
- И это ужасно потому... что?
Пруденс все еще стояла на своем.
- Потому, что мы питаемся человеческой кровью.
- Значит, ты утверждаешь, что все кровососущие злодеи? Бессердечные убийцы?
Почему она переворачивала его слова?
- Конечно, нет.
- Хмм.
Шесть сотен лет и он все еще не мог понять, как удавалось женщине выразить столько всего таким крохотным звуком.
- Очевидно, Прю, у тебя существует другая теория.
- Возможно, - самодовольно ответила она. - Тебе предоставили бессмертие, чтобы помогать людям.
О Господи, и Пруденс туда же! Раздражение или надежда побежало по его венам?
- Возможно, я был проклят за жизнь, которую вел прежде.
Она громко выдохнула, театрально вскинув руки к небу.
- Великолепно, ты проклят. Бог простит меня, если я разрушу твою жалость к себе. Не позволив тебе еще шесть сот лет упиваться этим.
Его неудержимо тянуло расхохотаться, но Шапель не хотел злить ее еще больше.
- Ты - очень дерзкая женщина.
- А ты - очень упрямый мужчина.
Так, не разозлить ее. Если он не ошибался, она предпочитала честность.
- Я не упрям, - ему нужно было сохранять спокойствие, но это не так-то просто. - Я просто знаю об этом немного больше, чем ты.
- А, именно поэтому ты уверен, что тебе заказан путь на небеса?
- С чего ты взяла, что это возможно?
- Ты не несешь зло.
Ее реплика причинила ему острую боль.
- Ты не ничего не знаешь обо мне.
Она вызывающе вздернула подбородок.
- Я знаю, что Бог пропустит тебя в свое царствие.
- Пока нет. Я не достаточно раскаялся.
- О, Милостивый Господь, пошли мне терпения, - Прю металась на кожаном сидении, раскачивая его изо всех сил. Кто бы мог предположить, что в ее хрупком теле таиться такая сила?
- Ты не достаточно раскаялся? Большинство из нас и за всю жизнь не в состоянии сделать это. У тебя было как минимум семь.
Она была неимоверно дерзкой, и его желание рассмеяться прикончило на корню все их дебаты.
- Возможно, моя душа безвозвратно испорчена.
- Возможно, ты просто идиот, - девушка смерила его взглядом, способным растопить айсберг.- Кто тебе сказал, что ты обязан раскаяться? Церковь?
Она действительно выставила его глупцом.
- Да, но я уверен, что это так и есть.
- Как?
- Архиепископ сказал мне это несколько столетий назад, - Шапель помнил, словно это случилось только вчера. Клеймо в виде креста на его плече зудело, напоминая. - Как только я отмолю все свои грехи, моя душа будет освобождена.
- Архиепископ сказал тебе. А он откуда узнал?
- Он же Архиепископ.
- А, тогда, точно верно.
Его не должен беспокоить ее сарказм.
- Смотри, Прю, я знаю, что ты считаешь, что в это трудно поверить.
- Нет, - она перебила его, взмахнув рукой, призывая его замолчать. - Считаю, что трудно поверить в то, что ты поверил в подобное. Я не верю ничему из этого так же, как и в то, что женщина повинна во всех грехах человечества.
Он моргнул, внезапно почувствовав себя очень глупо.
- У тебя довольно современные взгляды.
- А у тебя довольно архаичные.
Она была так сердита.
- Я не собирался оскорблять тебя, Прю. Это просто наблюдение. Правда.
Шапель почти поверил. Поверил, что Прю воспринимает его как человека, а не как монстра.
Никто не смог бы рассмотреть, как зарумянились ее щеки, никто, кроме Шапеля.
- Прости меня. Мой личный опыт состоит в том, что в большинстве своем мужчины игнорируют мнение женщины из-за предрассудка, неполноценности женщин по отношению к мужчинам.
- Не думаю, что мне следует напоминать, что я несколько отличаюсь от большинства мужчин. И это большинство не включает в себя твоего отца или Маркуса. Хотя это вряд ли способно изменить картину в целом.
- Нет. Но ни Маркус, ни папа не упускали собственную жизнь.
- Извини? –Вероятно, вампир ее плохо расслышал.
Пруденс без колебаний ответил:
- Я все еще не могу поверить, что ты провел все эти столетия, довольствуясь мизером.
- Мизером? - С чего она это взяла? В его жизни было много чего интересного. Хотя, с другой стороны, во всех тех замечательных вещах, которые он пережил, любой смертный мог бы дать ему изрядную фору.
- Молинеукс рассказал мне, что ты живешь в церковном подвале.
- Это безопасно для меня, и удобно для церкви.
Господи, это прозвучало убого, даже для него самого.
- Это твой собственный способ отгородиться от этого мира.
Наконец он не выдержал. Ему не нужны нотации маленькой девочки, утверждавшей, что он скрывается от целого мира.
- Я не понимаю, на чем основывается твоя идея, что я впустую трачу собственную жизнь...
- Маркус рассказал мне твою историю. И если ты не скрывался все это время, расскажи мне о том, чем ты был занят. Какие удивительные вещи тебе довелось испытать?
Шапель задумался. Он объехал большую часть Европы, но это казалось теперь довольно тривиальным, после того, как увидел большую часть мира. В основном его знания базируются на книгах и исследованиях, а не на личном опыте.
- Встреча с тобой была удивительной.
Она в возмущении закатила глаза!
- Ты так говоришь только для того, чтобы заставить меня замолчать.
- Это не правда.
Прю наградила его бесстрашным пронзительным взглядом.
- Это не правда, - настаивал на своем вампир. - Возможно, я и потратил впустую жизнь, согласно твоим стандартам, но встреча с тобой была удивительным опытом.
Она уже открыла рот, чтобы продолжить спор, и тут он схватил ее. Шапель столько знал о ней в данный момент, что не желал этому сопротивляться. Как бы там ни было, он испытывал потребность прикоснуться к ней.
Прю задохнулась, уступая настойчивости его чувственных губ и позволив его языку проскользнуть внутрь. Северьян прижимал ее хрупкое тело к сиденью «Деймлера», прижимая собственным весом, вдыхая ее аромат, мягким облаком окутавший его.
Он целовал ее, упивался ею, пока напряжение не оставило ее тело, и уступила, обвив руками его шею. Шапель застонал. Если он сейчас не остановится, ничто уже не помешает ему перевести их небольшое дуэль совершенно на иной уровень. Прю могла бы желать его так же страстно, как и он ее - и скорее всего, желала, но вампирне станет заниматься с ней любовью в автомобиле ее отца.
Отстранившись, улыбнулся ей. Она затаила дыхание, веки ее были полу прикрыты, а внимательный взгляд удивительно мягок.
- Это, - нежно уточнил мужчина, - способно заставить тебя замолчать.
Ее смех отразился эхом в ночи прежде, чем Прю снова его к себе притянула.
***
Солнце уже садилось, когда Шапель проснулся. Дни становились короче, и скоро, сменив сезон, к его радости ночи станут становиться длиннее. Не то, чтобы ему требовалось большее количество времени чтобы «упускать», как выразилась Прю.
Мысль о ней вызвала улыбку на его губах. Они, конечно, не провели остаток ночи вместе. У них был всего лишь час, заполненный поцелуями перед лицом угрожавшего ему рассвета.
Он ощущал в груди легкость, которую не замечал прежде. Легкость, виновницей которой являлась Прю. Надежда возродилась в его сердце. Шапель думал, что утратил способность ощущать подобную легкость.
Нет, его надежда не была безвозвратно утрачена. Может быть вера, но не надежда. Он позволил церкви шпынять и понукать себя, изучать и унижать. Даже позволил заклеймить себя крестом на правом плече. Пылающее серебро причиняло боль, как ничто другое, и шрам им оставленный до сих пор зудел тонкой розовой кожицей. Единственная метка с тех времен, как превратился в вампира. Церковь сделала хоть что-нибудь, чтобы спасти его душу? Сомнительно.
Появление Прю перевернуло его душу куда существеннее, чем все испытания церкви вместе взятые. С ней он мог позволить себе быть совершенно открытым. Чувствовал, что мог поделиться с ней чем угодно. Не помнил, чтобы когда-либо ощущал себя так прежде.
Шаги в коридоре заставили его настроиться на появление гостя. Молинеукса, если он не ошибался. Шапель комнату по ковру и распахнул дверь, чтобы поприветствовать своего друга.
Седовласый священник ответил ему сдержанной улыбкой.
- Тебе никогда не надоест это делать, мой друг?
Нет, не надоест.
- У вас довольно серьезный вид. Что случилось?
- Настало время отбытия.
Шапель кивнул, несмотря на то, что его сердце застыло. Он понимал, что священник прав, но мысль о расставании с Прю... ранила его.
- Когда? - его собственный голос показался ему сиплым и незнакомым.
- Завтра.
Так скоро? Едва хватает времени, чтобы проститься с Прю, но может оно и к лучшему. Чем скорее он уедет, тем будет лучше для них обоих. Он уже и так привязался к ней сверх всякой меры. И она ведь тоже к нему привязалась.
- Маркус будет сопровождать меня во Францию.
Шапель покачал головой.
- Извините?
Добрая улыбка играла на губах его друга.
- Я полагаю, что ты нужен здесь.
- Почему? - Сколь ни обрадовала его эта новость, Шапель все же был огорчен, что от него так легко отказался его старый друг. И рассердился на себя, что радовался этому. Он должен прочесать весь континент, чтобы разыскать Темпла. Это было его дело, а не Маркуса.
- Маркус желает помочь в сложившейся ситуации. Мы отправимся во Францию, и, используя связи церкви, попытаемся разыскать Бишопа. Возможно, он сталкивался с орденом прежде.
- Если не он, то может быть Санти, - предположил Шапель. Бишоп охотник, разыскивающий демонов и злодеев. У него была своя точка зрения по этому поводу. Санти же наоборот, что только не делал, чтобы опорочить собственное имя. Упивался тем, чем стал, и горе любому, кто посмеет встать у него на пути.
Вероятно, ему было трудно скрыть свое состояние от старого друга.
- Я понимаю, что это немного шокирует, но, на мой взгляд, так будет лучше всего.
- Как? Как сумеет защитить вас Грей против ордена или того же Санти?
Сострадание светилось в глазах старика.
- Он справится. У нас нет оснований бояться Санти, да и я не намерен оставаться достаточно долго рядом, чтобы начать бояться его. Ты будешь куда полезнее здесь.
- Вы сказали, что орден не пробудет долго в этой части страны.
И Шапель помнил, что его друг так и не объяснил, почему он должен оставаться тут. Выражение лица Молинеукса отражало печаль и мудрость.
- Ты действительно способен оставить мисс Риленд и ее семью без всякой защиты?
Это был удар ниже пояса. Молинеукс слишком хорошо его знал. Знал, что Шапель ни за что не оставит Прю, пока существует малейшая угроза ей.
- Нет. Но мы знаем, что возможность возвращения ордена весьма незначительна.
- Верно, - внимательный взгляд Молинеукса все еще изучал его. - Но Риленды не единственные, о ком я беспокоюсь.
Шапель смотрел на него с откровенным непониманием.
- Вы беспокоитесь обо мне?
Священник кивнул.
- Я вижу, как сильно ты привязался к ней, и как много она значит для тебя. Знаю, что ты сделаешь с человеком, отравившим ее и устроившим нападение на ее семью.
Он убьет его. Медленно и мучительно. По все видимости церкви он нужен живым. Они хотели узнать его планы, как глубоко орден пустил свои корни.
Шапель понимал, но ему не нравилось это.
- Без крови, которую вы мне приносили... - это была слабая отговорка.
- Я полагаю, мы оба знаем, что ты сумеешь позаботиться о себе самостоятельно.
В тоне Молинеукса не было обличения, только факт. Шапель нахмурил брови. Ему не о чем было больше спорить.
- Вы будите держать меня в курсе вещей?
Только доброта и понимание отражались в глазах священника.
- Да. И если ты понадобишься, я пришлю за тобой.
- Я буду готов.
- Надеюсь, что не придется, мой друг.
Мерзкий страх шевельнулся внутри Шапеля, поскольку он уловил истинный смысл слов своего друга. Молинеукс знал правду такой, какая она есть. Единственная вещь, способная заставить Шапеля покинуть Росэкоут,- смерть Прю.
***
- Когда уезжает отец Молинеукс?
Шапель и Прю прогуливались в тишине опустевшего сада. Птички пропели свою очаровательную песню, где-то неподалеку ухнула сова. Дальше за садом находился пляж, где суматошные волны, набегая на берег, наполняли воздух неповторимым оттенком соленого бриза.
- Завтра.
Он ненадолго остановился, когда она открыла дверь в оранжерею, а затем последовал за ней внутрь.
- Ты будешь по нему скучать?
Теплый влажный воздух окутал их стойкими ароматами. Дюжина столов были заставлены цветами и растениями в горшках. Буйная флора разрослась по стенам и полу.
- Конечно, - ответил он.
Заросли роз привлекли его внимание.
- Но не так, как если бы мы больше никогда не встретились.
- Ты думаешь, мы встретимся снова?
Он повернулся к ней. Она смотрела не на него, а на что-то только ей видимое в темноте. Это было маловероятно, и они об этом оба знали. Проклятье.
- Как ты думаешь? - Теперь Прю тоже повернулась к нему. Шапель мог видеть печальную улыбку на ее лице. - Когда-нибудь, на небесах.
Он с трудом сглотнул. Было не просто. Глыба просто отказывалась сдвигаться с места.
- Я хотел бы этого.
Она издала странный звук. Больше похожий на смех, только какой-то дразнящий и извиняющийся.
- Я не хочу умирать девственницей.
Словно мальчишка, Шапель ухватился за ее неподобающее признание. Шип вонзился в подушечку его большого пальца, и он отдернул руку, убрав ее от роз. Это было довольно заметно, так как он подскочил. Без сомнение, это мягкое шипение Прю услышала.
Пруденс придвинулась к нему, сокращая скудное расстояние, разделявшее их, хмурясь и выгибая в сосредоточенно бровь.
- Что случилось?
- Так, ничего. Шип.
Она взяла его руку в свою, маленькую и изящную. Её прикосновение было легким и нежным, как наступление ночи. Девушка обращалась с ним так, будто он был сокровищем, чем-то крайне редким, а не существом, которое могло уничтожить ее жизнь за мгновение ока.
Прю поднесла его руку к своим губам. Вампир знал, чего малышка добивается, это и пугало и расстраивало его одновременно.
Неужели Пруденс планировала это? Чего же она на самом деле хочет от него? Желает ли его или рассчитывает только на то, что можно с него взять?
- Это не обратит тебя...
Она лишь улыбнулась. Кончик его большого пальца коснулся ее нижней губы.
- Бедный, бедный, Шапель....такой подозрительный. Тебе, видимо, и в голову не приходило, что я предпочту скорее соблазнить тебя, чем использовать...
Прежде чем Шапель успел остановить ее, Прю приоткрыла свои нежные губы и положила в рот его большой палец. Ее теплый язык скользнул по его плоти....сердце замерло от неожиданности.
Соблазнить его? Да она просто убивала его...
И эту смерть он с удовольствием примет.
Безусловно, ее вопрос был только уловкой, чтобы отвлечь его внимание от той сумасшедшей скорости, на которой они мчались.
Шапель ответил, бдительно следя за тускло освещенной дорогой, мелькавшей перед ними, но так и не повернулся к ней.
- Что ты имеешь в виду?
Его беспокоило, что она специально так быстро ехала или ей хотелось отвлечься?
Прю посмотрела на него, отметив, что он не пожелал отвлечь свое внимание от дороги.
- Я имею в виду, какими вампирскими способностями ты располагаешь?
- Смотри на дорогу, пожалуйста, - Шапель был непоколебим, но она не была способна на подобное, да и ни одно живое существо не смогло бы оставаться спокойным, находясь с ним поблизости.- Ты не могла бы ехать потише, впереди кролик.
- Я его не вижу.
Прю сбавила скорость, отвечая на его предыдущий вопрос. Девушка намеренно ездила быстро.
- Так вот - это одна из моих способностей, - он выдавил улыбку. Такую необычную.- Возможность видеть кролика на дороге в темноте.
Прю рассмеялась. Когда они проехали мимо кролика, он услышал, как с ее губ сорвался резкий стон. Она что, ему не поверила?
Внезапно в ней проснулся интерес.
- А что еще?
Шапель рассказал ей об обонянии, интуиции, слухе и скорости. За всю его жизнь он ни с кем так не откровенничал, как сейчас с Прю. Ему хотелось поделиться с ней всем, но у них не было времени, чтобы вместить его шестисотлетний опыт. Несомненно, способность переломить, как прут, шею человека, отнесли к его сверхъестественной силе.
- А еще я могу летать.
Автомобиль дернулся, вызывая неприятные ощущения.
- Что? Действительно?
Почему это так изумило ее после всего, что он ей рассказал, ему непонятно. Возможно, потому что это было сложно представить.
- Да. И, пожалуйста, больше так не делай.
Теперь, она вела себя более осторожно, и ее внимание принадлежало дороге, а не ему.
- В таком случае, вождение должно казаться тебе безумно скучным.
- Обычно мне нравится ездить.
Она рассмеялась, рискнув на него взглянуть.
- Обычно?
- Позвольте вам заметить, что это довольно приятно и не способно меня убить.
Проклятье. Бессердечно заявить подобное женщине, которая скоро умрет. Прю не обижалась - во всяком случае, старалась, чтобы он не заметил. Тем не менее, это не помешало ей свернуть на обочину Деймлер. Шапель понял, что угодил в беду, когда двигатель начал затихать. Здесь было очень тихо. Тихо, темно и кругом ни души.
Прю)развернулась на своем месте, чтобы оказаться напротив него, даже при том, что его зрение было куда острее, сосредоточенность ее пристальный взгляд настораживал его.
- Тебя что-то беспокоит?
Кроме желания ее укусить? Ей было бы так же весело, если бы узнала, насколько его возбуждает ее присутствие?
- Я беспокоюсь о том проклятье, объектом распространения которого являюсь я. Тревожусь о своей душе, которой никогда не попасть на небеса.
- Ты не способен защитить всех от этого, - она махнула рукой, - что ты называешь проклятия.
- Я могу защитить тебя, - ему хватило благоразумия, чтобы не произнести эти слова с наставлением. - Я защищу, кого сумею.
Она что-то обдумывала, пока бесстрашный взгляд ее ореховых глаз внимательно изучал его. Не будь он столь крепок, уже давно бы корчился от него, но если честно, то был бы не против.
- Ты когда-нибудь задумывался над тем, что получил от жизни подарок.
Шапель фыркнул.
- Ты рассуждаешь, как Молинеукс.
Это было довольно обидным, но у нее не было времени обижаться.
- Отец Молинеукс - умный человек.
Мужчина улыбнулся ее сдержанности.
- Он - извечный оптимист.
- В то время как ты предпочитаешь быть пессимистом.
- Да.
Пруденс широко развела руки, словно пытаясь охватить целый мир.
- Эту бесконечную жизнь, которую тебе подарили, ты называешь проклятьем.
Ты знаешь других людей, которым удалось обмануть смерть?
- Как насчет них?
А как бы думали те, кто живет очень долго?
- Что еще?
- Христу предоставили бессмертие.
Его челюсть отвалилась от подобного богохульства.
- Христос никогда не пил ничьей крови.
- Нет, но он предложил свою собственную последователям.
- Фигурально. Это вовсе не одно и то же.
- Это ты так считаешь, не так ли?
Прю просто отказывалась смотреть правде в глаза.
- Нет, потому, что моя кровь превратит человека в вампира.
- И это ужасно потому... что?
Пруденс все еще стояла на своем.
- Потому, что мы питаемся человеческой кровью.
- Значит, ты утверждаешь, что все кровососущие злодеи? Бессердечные убийцы?
Почему она переворачивала его слова?
- Конечно, нет.
- Хмм.
Шесть сотен лет и он все еще не мог понять, как удавалось женщине выразить столько всего таким крохотным звуком.
- Очевидно, Прю, у тебя существует другая теория.
- Возможно, - самодовольно ответила она. - Тебе предоставили бессмертие, чтобы помогать людям.
О Господи, и Пруденс туда же! Раздражение или надежда побежало по его венам?
- Возможно, я был проклят за жизнь, которую вел прежде.
Она громко выдохнула, театрально вскинув руки к небу.
- Великолепно, ты проклят. Бог простит меня, если я разрушу твою жалость к себе. Не позволив тебе еще шесть сот лет упиваться этим.
Его неудержимо тянуло расхохотаться, но Шапель не хотел злить ее еще больше.
- Ты - очень дерзкая женщина.
- А ты - очень упрямый мужчина.
Так, не разозлить ее. Если он не ошибался, она предпочитала честность.
- Я не упрям, - ему нужно было сохранять спокойствие, но это не так-то просто. - Я просто знаю об этом немного больше, чем ты.
- А, именно поэтому ты уверен, что тебе заказан путь на небеса?
- С чего ты взяла, что это возможно?
- Ты не несешь зло.
Ее реплика причинила ему острую боль.
- Ты не ничего не знаешь обо мне.
Она вызывающе вздернула подбородок.
- Я знаю, что Бог пропустит тебя в свое царствие.
- Пока нет. Я не достаточно раскаялся.
- О, Милостивый Господь, пошли мне терпения, - Прю металась на кожаном сидении, раскачивая его изо всех сил. Кто бы мог предположить, что в ее хрупком теле таиться такая сила?
- Ты не достаточно раскаялся? Большинство из нас и за всю жизнь не в состоянии сделать это. У тебя было как минимум семь.
Она была неимоверно дерзкой, и его желание рассмеяться прикончило на корню все их дебаты.
- Возможно, моя душа безвозвратно испорчена.
- Возможно, ты просто идиот, - девушка смерила его взглядом, способным растопить айсберг.- Кто тебе сказал, что ты обязан раскаяться? Церковь?
Она действительно выставила его глупцом.
- Да, но я уверен, что это так и есть.
- Как?
- Архиепископ сказал мне это несколько столетий назад, - Шапель помнил, словно это случилось только вчера. Клеймо в виде креста на его плече зудело, напоминая. - Как только я отмолю все свои грехи, моя душа будет освобождена.
- Архиепископ сказал тебе. А он откуда узнал?
- Он же Архиепископ.
- А, тогда, точно верно.
Его не должен беспокоить ее сарказм.
- Смотри, Прю, я знаю, что ты считаешь, что в это трудно поверить.
- Нет, - она перебила его, взмахнув рукой, призывая его замолчать. - Считаю, что трудно поверить в то, что ты поверил в подобное. Я не верю ничему из этого так же, как и в то, что женщина повинна во всех грехах человечества.
Он моргнул, внезапно почувствовав себя очень глупо.
- У тебя довольно современные взгляды.
- А у тебя довольно архаичные.
Она была так сердита.
- Я не собирался оскорблять тебя, Прю. Это просто наблюдение. Правда.
Шапель почти поверил. Поверил, что Прю воспринимает его как человека, а не как монстра.
Никто не смог бы рассмотреть, как зарумянились ее щеки, никто, кроме Шапеля.
- Прости меня. Мой личный опыт состоит в том, что в большинстве своем мужчины игнорируют мнение женщины из-за предрассудка, неполноценности женщин по отношению к мужчинам.
- Не думаю, что мне следует напоминать, что я несколько отличаюсь от большинства мужчин. И это большинство не включает в себя твоего отца или Маркуса. Хотя это вряд ли способно изменить картину в целом.
- Нет. Но ни Маркус, ни папа не упускали собственную жизнь.
- Извини? –Вероятно, вампир ее плохо расслышал.
Пруденс без колебаний ответил:
- Я все еще не могу поверить, что ты провел все эти столетия, довольствуясь мизером.
- Мизером? - С чего она это взяла? В его жизни было много чего интересного. Хотя, с другой стороны, во всех тех замечательных вещах, которые он пережил, любой смертный мог бы дать ему изрядную фору.
- Молинеукс рассказал мне, что ты живешь в церковном подвале.
- Это безопасно для меня, и удобно для церкви.
Господи, это прозвучало убого, даже для него самого.
- Это твой собственный способ отгородиться от этого мира.
Наконец он не выдержал. Ему не нужны нотации маленькой девочки, утверждавшей, что он скрывается от целого мира.
- Я не понимаю, на чем основывается твоя идея, что я впустую трачу собственную жизнь...
- Маркус рассказал мне твою историю. И если ты не скрывался все это время, расскажи мне о том, чем ты был занят. Какие удивительные вещи тебе довелось испытать?
Шапель задумался. Он объехал большую часть Европы, но это казалось теперь довольно тривиальным, после того, как увидел большую часть мира. В основном его знания базируются на книгах и исследованиях, а не на личном опыте.
- Встреча с тобой была удивительной.
Она в возмущении закатила глаза!
- Ты так говоришь только для того, чтобы заставить меня замолчать.
- Это не правда.
Прю наградила его бесстрашным пронзительным взглядом.
- Это не правда, - настаивал на своем вампир. - Возможно, я и потратил впустую жизнь, согласно твоим стандартам, но встреча с тобой была удивительным опытом.
Она уже открыла рот, чтобы продолжить спор, и тут он схватил ее. Шапель столько знал о ней в данный момент, что не желал этому сопротивляться. Как бы там ни было, он испытывал потребность прикоснуться к ней.
Прю задохнулась, уступая настойчивости его чувственных губ и позволив его языку проскользнуть внутрь. Северьян прижимал ее хрупкое тело к сиденью «Деймлера», прижимая собственным весом, вдыхая ее аромат, мягким облаком окутавший его.
Он целовал ее, упивался ею, пока напряжение не оставило ее тело, и уступила, обвив руками его шею. Шапель застонал. Если он сейчас не остановится, ничто уже не помешает ему перевести их небольшое дуэль совершенно на иной уровень. Прю могла бы желать его так же страстно, как и он ее - и скорее всего, желала, но вампирне станет заниматься с ней любовью в автомобиле ее отца.
Отстранившись, улыбнулся ей. Она затаила дыхание, веки ее были полу прикрыты, а внимательный взгляд удивительно мягок.
- Это, - нежно уточнил мужчина, - способно заставить тебя замолчать.
Ее смех отразился эхом в ночи прежде, чем Прю снова его к себе притянула.
***
Солнце уже садилось, когда Шапель проснулся. Дни становились короче, и скоро, сменив сезон, к его радости ночи станут становиться длиннее. Не то, чтобы ему требовалось большее количество времени чтобы «упускать», как выразилась Прю.
Мысль о ней вызвала улыбку на его губах. Они, конечно, не провели остаток ночи вместе. У них был всего лишь час, заполненный поцелуями перед лицом угрожавшего ему рассвета.
Он ощущал в груди легкость, которую не замечал прежде. Легкость, виновницей которой являлась Прю. Надежда возродилась в его сердце. Шапель думал, что утратил способность ощущать подобную легкость.
Нет, его надежда не была безвозвратно утрачена. Может быть вера, но не надежда. Он позволил церкви шпынять и понукать себя, изучать и унижать. Даже позволил заклеймить себя крестом на правом плече. Пылающее серебро причиняло боль, как ничто другое, и шрам им оставленный до сих пор зудел тонкой розовой кожицей. Единственная метка с тех времен, как превратился в вампира. Церковь сделала хоть что-нибудь, чтобы спасти его душу? Сомнительно.
Появление Прю перевернуло его душу куда существеннее, чем все испытания церкви вместе взятые. С ней он мог позволить себе быть совершенно открытым. Чувствовал, что мог поделиться с ней чем угодно. Не помнил, чтобы когда-либо ощущал себя так прежде.
Шаги в коридоре заставили его настроиться на появление гостя. Молинеукса, если он не ошибался. Шапель комнату по ковру и распахнул дверь, чтобы поприветствовать своего друга.
Седовласый священник ответил ему сдержанной улыбкой.
- Тебе никогда не надоест это делать, мой друг?
Нет, не надоест.
- У вас довольно серьезный вид. Что случилось?
- Настало время отбытия.
Шапель кивнул, несмотря на то, что его сердце застыло. Он понимал, что священник прав, но мысль о расставании с Прю... ранила его.
- Когда? - его собственный голос показался ему сиплым и незнакомым.
- Завтра.
Так скоро? Едва хватает времени, чтобы проститься с Прю, но может оно и к лучшему. Чем скорее он уедет, тем будет лучше для них обоих. Он уже и так привязался к ней сверх всякой меры. И она ведь тоже к нему привязалась.
- Маркус будет сопровождать меня во Францию.
Шапель покачал головой.
- Извините?
Добрая улыбка играла на губах его друга.
- Я полагаю, что ты нужен здесь.
- Почему? - Сколь ни обрадовала его эта новость, Шапель все же был огорчен, что от него так легко отказался его старый друг. И рассердился на себя, что радовался этому. Он должен прочесать весь континент, чтобы разыскать Темпла. Это было его дело, а не Маркуса.
- Маркус желает помочь в сложившейся ситуации. Мы отправимся во Францию, и, используя связи церкви, попытаемся разыскать Бишопа. Возможно, он сталкивался с орденом прежде.
- Если не он, то может быть Санти, - предположил Шапель. Бишоп охотник, разыскивающий демонов и злодеев. У него была своя точка зрения по этому поводу. Санти же наоборот, что только не делал, чтобы опорочить собственное имя. Упивался тем, чем стал, и горе любому, кто посмеет встать у него на пути.
Вероятно, ему было трудно скрыть свое состояние от старого друга.
- Я понимаю, что это немного шокирует, но, на мой взгляд, так будет лучше всего.
- Как? Как сумеет защитить вас Грей против ордена или того же Санти?
Сострадание светилось в глазах старика.
- Он справится. У нас нет оснований бояться Санти, да и я не намерен оставаться достаточно долго рядом, чтобы начать бояться его. Ты будешь куда полезнее здесь.
- Вы сказали, что орден не пробудет долго в этой части страны.
И Шапель помнил, что его друг так и не объяснил, почему он должен оставаться тут. Выражение лица Молинеукса отражало печаль и мудрость.
- Ты действительно способен оставить мисс Риленд и ее семью без всякой защиты?
Это был удар ниже пояса. Молинеукс слишком хорошо его знал. Знал, что Шапель ни за что не оставит Прю, пока существует малейшая угроза ей.
- Нет. Но мы знаем, что возможность возвращения ордена весьма незначительна.
- Верно, - внимательный взгляд Молинеукса все еще изучал его. - Но Риленды не единственные, о ком я беспокоюсь.
Шапель смотрел на него с откровенным непониманием.
- Вы беспокоитесь обо мне?
Священник кивнул.
- Я вижу, как сильно ты привязался к ней, и как много она значит для тебя. Знаю, что ты сделаешь с человеком, отравившим ее и устроившим нападение на ее семью.
Он убьет его. Медленно и мучительно. По все видимости церкви он нужен живым. Они хотели узнать его планы, как глубоко орден пустил свои корни.
Шапель понимал, но ему не нравилось это.
- Без крови, которую вы мне приносили... - это была слабая отговорка.
- Я полагаю, мы оба знаем, что ты сумеешь позаботиться о себе самостоятельно.
В тоне Молинеукса не было обличения, только факт. Шапель нахмурил брови. Ему не о чем было больше спорить.
- Вы будите держать меня в курсе вещей?
Только доброта и понимание отражались в глазах священника.
- Да. И если ты понадобишься, я пришлю за тобой.
- Я буду готов.
- Надеюсь, что не придется, мой друг.
Мерзкий страх шевельнулся внутри Шапеля, поскольку он уловил истинный смысл слов своего друга. Молинеукс знал правду такой, какая она есть. Единственная вещь, способная заставить Шапеля покинуть Росэкоут,- смерть Прю.
***
- Когда уезжает отец Молинеукс?
Шапель и Прю прогуливались в тишине опустевшего сада. Птички пропели свою очаровательную песню, где-то неподалеку ухнула сова. Дальше за садом находился пляж, где суматошные волны, набегая на берег, наполняли воздух неповторимым оттенком соленого бриза.
- Завтра.
Он ненадолго остановился, когда она открыла дверь в оранжерею, а затем последовал за ней внутрь.
- Ты будешь по нему скучать?
Теплый влажный воздух окутал их стойкими ароматами. Дюжина столов были заставлены цветами и растениями в горшках. Буйная флора разрослась по стенам и полу.
- Конечно, - ответил он.
Заросли роз привлекли его внимание.
- Но не так, как если бы мы больше никогда не встретились.
- Ты думаешь, мы встретимся снова?
Он повернулся к ней. Она смотрела не на него, а на что-то только ей видимое в темноте. Это было маловероятно, и они об этом оба знали. Проклятье.
- Как ты думаешь? - Теперь Прю тоже повернулась к нему. Шапель мог видеть печальную улыбку на ее лице. - Когда-нибудь, на небесах.
Он с трудом сглотнул. Было не просто. Глыба просто отказывалась сдвигаться с места.
- Я хотел бы этого.
Она издала странный звук. Больше похожий на смех, только какой-то дразнящий и извиняющийся.
- Я не хочу умирать девственницей.
Словно мальчишка, Шапель ухватился за ее неподобающее признание. Шип вонзился в подушечку его большого пальца, и он отдернул руку, убрав ее от роз. Это было довольно заметно, так как он подскочил. Без сомнение, это мягкое шипение Прю услышала.
Пруденс придвинулась к нему, сокращая скудное расстояние, разделявшее их, хмурясь и выгибая в сосредоточенно бровь.
- Что случилось?
- Так, ничего. Шип.
Она взяла его руку в свою, маленькую и изящную. Её прикосновение было легким и нежным, как наступление ночи. Девушка обращалась с ним так, будто он был сокровищем, чем-то крайне редким, а не существом, которое могло уничтожить ее жизнь за мгновение ока.
Прю поднесла его руку к своим губам. Вампир знал, чего малышка добивается, это и пугало и расстраивало его одновременно.
Неужели Пруденс планировала это? Чего же она на самом деле хочет от него? Желает ли его или рассчитывает только на то, что можно с него взять?
- Это не обратит тебя...
Она лишь улыбнулась. Кончик его большого пальца коснулся ее нижней губы.
- Бедный, бедный, Шапель....такой подозрительный. Тебе, видимо, и в голову не приходило, что я предпочту скорее соблазнить тебя, чем использовать...
Прежде чем Шапель успел остановить ее, Прю приоткрыла свои нежные губы и положила в рот его большой палец. Ее теплый язык скользнул по его плоти....сердце замерло от неожиданности.
Соблазнить его? Да она просто убивала его...
И эту смерть он с удовольствием примет.
