Глава 03 Курорт

Курорт, который выбрала Булочка, просто волшебный - по крайней мере для меня.

Ангелы не были настолько им поражены, вероятно потому, что за свою жизнь побывали в нескольких дворцах на разных концах света, их мнения должны быть перспективными.

Массивное лобби отеля походит на Баварский охотничий домик, с большими панорамными окнами, которые выходят на склоны. В конце вестибюля есть огромный каменный камин, в котором достаточно дров, чтобы он без остановки горел всю ночь.

Пока Булочка проверяет нашу бронь, я иду к окнам. По меркам большинства горнолыжных курортов по всему миру, здешние горы не такие уж и большие, это не Альпы, но это идеальное место, чтобы я могла отвлечься. Когда я смотрю в окно, то вижу группу подростков, катающихся на сноубордах вниз по клону и встречающихся внизу. Их беззаботный смех, как они поздравляют друг друга внизу, почти шокирует меня.

Я уже и забыла, что существуют такие вещи; что есть люди, которым интересно только изучение нового трюка, чтобы произвести впечатление на своих товарищей.

Я прислонилась к окну; и смогла разобрать только то, что кто-то сказал об испорченном воздухе, когда он выполнял трюк на трубе. Они отстегнули свои доски и пошли в сторону лифтов. Я проследила за их передвижением, пальцами прикасаясь к холодному стеклу окна, пока передвигаюсь по лобби, слежу за ними, пока вижу их в окно, так как потом их уже не видно.

Когда они ушли меня настигло разочарование. Скорее всего они были моего возраста, но я не чувствовала себя юной. Я хотела последовать за ними, попросить их научить меня быть снова юной, потому что я забыла, что это такое. Я позволила части себя уйти сквозь пальцы и теперь не знаю, как вернуть ее обратно. Или, может быть, это не все - может быть я просто забыла, как быть человеком - просто человеком. Я даже перестала называть их "людьми", потому что хочу быть частью их. Но я не являюсь, сейчас не являюсь, и, может быть, уже никогда не буду.

Я с удивлением осознаю, что мне грустно от того, что я потеряла свою человечность, даже несмотря на то, что я благодарна за мое развитие, благодаря которому могу одерживать победу над Ридом, теперь, когда нашла его.

Рид сзади обнимает меня и, когда я вижу его отражение в оконном стекле, сильнее прижимаюсь к нему.

- О чем задумалась? - уткнувшись мне в шею, спрашивает Рид.

- Когда? - уклончиво спрашиваю я.

- Только что. Ты выглядишь - потерянной, - с нежностью в голосе отвечает Рид.

- Я не потерянная. Ты нашел меня, помнишь? Я просто думала о том, как сильно я буду доставать тебя там, на склоне, своим курением. Для тебя это может оказаться очень неприятным, так что тебе лучше подготовится к худшему, - говорю я, неся всякий бред, чтобы скрыть свои истинные мысли.

- Эви, ты ведь это не серьезно, - улыбаясь, говорит он.

- О, но я серьезна. У тебя нет шансов, - положив голову на его грудь, отвечаю я.

- Ты права, против тебя - у меня никогда не будет шанса, - отвечает он, вызывая у меня улыбку.

- Видишь, - говорю я и слышу его смех.

- Ок, все готово, - говорит Булочка. Я поднимаю голову с груди Рида, и мы поворачиваемся к ней. - Коттедж готов. Мы просто должны следовать карте.

- Мы не останемся в домике? - в замешательстве спрашиваю я.

- Нет. Мы подумали что, что-то более личное будет намного лучше, - объясняет Булочка, пока мы возвращаемся к автомобилям.

Мы следуем карте по лесной извилистой дороге, ведущей к потрясающему уединенному коттеджу. Расположенный с другой стороны от впечатляющих холмов, коттедж был словно из сказки.  Крыша из кедра покрыта только что выпавшим снегом. Все окна и двери закругленные, с кованными железными ставнями. У каждой спальни есть собственная терраса, а в задней части коттеджа есть общая терраса, с открытым камином.

Рид заглушил двигатель автомобиля, а я сидела на пассажирском сидении и не могла пошевелиться.

- Великолепно, - выдохнула я, потому что коттедж был просто потрясающим.

Я не могла себе представить более романтического места.

- Эви, ты заставляешь меня желать показать тебе весь мир... Если ты так реагируешь, когда я просто отвез тебя в маленький домик в лесу, то что ты скажешь, когда увидишь Версальский дворец? - с любовью в голосе спрашивает он.

- Я не знаю, Рид, но это довольно мило, - с улыбкой говорю я.

Дверь, препарированного перед нами черного Рендж Ровера открывается, и Зефир выходит со стороны водителя.  Он идет к двери со стороны пассажира и помогает Булочке выйти из машины. Страстно ее целует, а потом поднимает на руки. Я в шоке смотрю, как Зефир несет Булочку к двери коттеджа, а потом исчезает за ней.

- Ты это видел? - спрашиваю я Рида.

- Да, - отвечает он.

- Ой, где я была все это время? - спрашиваю его я.

- Твои мысли были заняты другим, - говорит он, поднимая мою руку и поднося ее к губам.

- Я думала Войны не пересекаются со Жнецами (тут имеется ввиду как пара; прим. пер.), - говорю я, все еще пытаясь разобраться.

- Ну нам, как правило, трудно находится рядом с друг другом, ты это видела, потому что большинство божественных Жнецов очень надоедливы.

После его слов я начала смеяться, а он продолжал улыбаться.

- Это правда. Жнецам необходимо постоянно говорить о радуге, солнечном свете, счастье. У Воинов, как правило, нет счастливых чувств. Если мы находимся с ними в непосредственной близости в течении длительного времени, то частенько хотим разорвать их на части. Но Булочка, она не похожа на других. Она может зависать у нас, говорить о стратегии и тактике, и ни разу не упомянуть радугу, - говорит Рид.

Я рассмеялась.

- Ты шутишь, да? - спрашиваю я. - Булочка никогда не будет говорить о радугах, а Брауни... на такое не способна, - говорю я, думая о том, что Брауни не будет тратить на это свое дыхание.

- Нет, я не шучу. Булочка и Брауни самые странные Жнецы, которых я когда-либо встречал. Кажется, они не соответствуют шаблону Жнеца. Они не все время веселы и игристы. Это заставляет меня изумляться им, - говорит он так, словно задумался над определенной проблемой.

- Ты хочешь сказать, что они большее, чем мы видим? - с тревогой спрашиваю я.

- Эви, Зи обычно обрывает Жнецам крылья, а не сидит с ними в одной машине. Но Булочка — не тот случай. Он не может насытиться ею. Она и Брауни - исключение, - говорит он. - Но вокруг тебя мы все ведем себя странно. Так может это именно на тебя такая реакция.

- Мы очень интересная компания, да? - спрашиваю его я и вижу, как вопросительно поднимаются его брови.  - Давай посмотрим... у нас есть пара Жнецов, которые ведут себя не как Жнецы. Есть Воин Зи - чья сильная сторона стратегии и войны. Полукровки я и Рассел, которые относятся к высшему рангу Серафимов и самому низшему рангу человечества, и тут появляешься ты - самый совершенный ангел из когда-либо созданных, который может контролировать людей по средствам внушения.

- Эви, я не совершенен, - нахмурившись говорит Рид. - Но ты права - странная компания, - спокойно соглашается он.

Он выходит из машины и обходит вокруг, чтобы открыть мне дверь. Прежде чем я успеваю выйти, он походит и заключает меня в свои объятия, несет меня к двери коттеджа и заносит внутрь. Прежде чем отпустить Рид страстно целует меня, мои ноги плавно скользят по его ногам, прежде чем я достигаю пола. Это совершенная пытка, находится в его объятиях, зная, что это единственное, что между нами может быть. Если бы он не был со мной очень осторожен, его огромная сила могла бы сломать меня.

Оторвавшись от него, я заметила, что мы стоим в дверном проеме. В коттедже так уютно, в нем располагаются три спальни.   Полы из твердой древесины немного грубы и шероховаты, придавая бледному кленовому дереву деревенский стиль.  Камин в главном зале, высотой до потолочных балок оформлен, в мягких серых тонах. Полка была сделана из того же материала что и пол, на ней стояло несколько стеклянных шаров с плавающими свечами, которые освещали небольшое пространство.

Также есть небольшая кухня. В ней стоит шкаф из кленового дерева, каменные обложенные плиткой столешницы и фарфоровая раковина.

Я подхожу к камину и смотрю, как за каминной решеткой пламя лижет древесину. На краткий миг я представила, как хорошо было бы всю оставшуюся жизнь прожить здесь с Ридом. Я бы с удовольствием осталась здесь в безопасности и под защитой. Мы могли бы притвориться, что мы не ангелы и, что никто не хочет мне навредить. Мы могли бы забыть об Альфреде и его мести; он никогда не найдет нас здесь. Сомневаюсь, что здесь побывало много Падших; они бывают в более захватывающих местах. Но мы не можем остаться здесь навсегда, даже если бы это было идеально. В конце концов кто-нибудь заметит, что мы не взрослеем и нам придется уехать. Нет такого места, где мы могли бы находиться постоянно.

Я вздыхаю, и моя короткая фантазия разрушается реальностью.

- Что случилась? - спрашивает Рид.

- Ничего, я просто жалею о том, что мы не можем остаться здесь навсегда, - отвечаю я.

- Я думал о том же самом, - с небольшой улыбкой говорит Рид. - Если ты будешь здесь, со мной, не думаю, что мне нужно будет что-то большее.

Я улыбнулась ему в ответ и сказала бы больше, но из одной из спален в задней части коттеджа раздался звук разбивающегося стекла. На секунду я испугалась, но потом, услышав приглушенный смех Булочки, поняла, что они в порядке. Я посмотрела на Рида и немного покраснела.

- Эви, ты голодна? - быстро спрашивает меня Рид.

- Голодна, - говорю я, потому что это хорошая отговорка, чтобы выйти из дома и быть подальше от спальни.

- Думаю, ресторан на вершине склона вполне подойдет. Нам просто нужно сесть в гондолу и добраться до вершины, - говорит он, в то время как из спальни доносится все больше шума.

Зи и Булочка разговаривали друг с другом на ангельском языке, и, судя по выражению лица Рида, я впервые порадовалась, что не говорю на их языке.

- Я схожу за вещами, - говорит Рид и в одно мгновение выбегает из дома.

Я выбрала комнату рядом с комнатой Зефира и Булочки. Рид селится в комнату напротив моей. Быстро ополоснувшись, я собираю волосы, одеваю свитер и джинсы, и обуваю длинные сапоги. Через некоторое время я спускаюсь к Риду в главную комнату.

Он сидит на диване с ipod-ом в руках, уже переодетый в вязанный свитер и джинсы.

Надев пальто, я готова для вечера, обернув шарф вокруг шеи, спрашиваю:

- Готов?

Он кивает и осторожно вытаскивает наушники из ушей. Надевает пальто и берет меня за руку, мы выходим на улицу и идем вниз по освещенной дорожке, сквозь деревья к склонам. Сосны здесь толстые и внушительные, словно ты попал в Черный Лес, и так тихо, что единственное, что нарушает ночную тишину - это звук наших шагов. Мы выходим из леса на заснеженную поляну, наполненную светом с высоких фонарей.

Гондольная площадка начиналась прямо там, откуда закончился наш путь через лес.  Мы присоединяемся к группе лыжников и сноубордистов, терпеливо ожидающих гондолу, чтобы подняться наверх.  Войдя в гондолу, мы идем в заднюю часть машины. Мы стоим, обнявшись, в то время, как водители выполняют маневры. Вскоре, лифт заполняется сноубордистами готовыми отправиться на холм.

Это напоминало нахождение в переполненном вагоне метро в час пик, люди в машине оживленно беседовали друг с другом. После того, как несколько гонщиков потеснились, дверь закрывается, и трос начинает тянуть машину вверх.

Крепко прижимаясь к телу Рида, мне не становится неуютно, потому что тесный контакт творит с моим телом сумасшедшие вещи, вызывая в моем животе порхание бабочек. Внезапно проснувшееся желание, заставляет меня облизать губы и пробежаться пальцами по свитеру Рида.  Я хочу запустить руки под его свитер и почувствовать под моими пальцами его рельефные мышцы.

Я сжимаю руки в кулаки и опускаю их вниз. Прикусываю губу и смотрю в его зеленые глаза. Он пахнет сосновыми деревьями, через которые мы только что прошли, вперемешку с невероятным мужским ароматом, который присущ только Риду. Наверное, я бы смогла найти его даже с закрытыми глазами только по запаху, думаю я и наклоняюсь ближе к нему.

Карабин троса автомобиля проходит над штифтом, заставляя гондолу мягко подпрыгнуть, и вынуждая меня сильнее прижаться к Риду. На мгновение я закрываю глаза, наслаждаясь моментом. Когда я их открываю, то вижу, что губы Рида находятся в опасной близости от моих. Мои глаза запоминают каждый чувственный изгиб его губ. Внутри меня поселилась боль. Быть рядом с такой красотой - это рай, но вместе с этим, это такая мука, что, если бы я не была этому подвержена, то и представить бы себе не смогла.

Когда гондола снова подпрыгивает, на этот раз Рид агрессивно надвигается на меня. Он крепко прижимает к стене гондолы расположив свои руки по обе стороны от меня, таким образом заключая меня в ловушку.  Я поднимаю голову, его лицо приближается к моему, и он нежно трется своей щекой о мою.   Он вдыхает запах моих волос, и я ощущаю тепло исходящие от его кожи. Одна его рука легко проходит по изгибу моей талии и медленно поднимается по моему телу, очерчивая фигуру, словно он хотел запомнить мой силуэт.

Мое сердце бешено колотится.

- Эви, - шепчет Рид мне на ухо, снова побудив во мне чувство тоски.

Как мы переживем это? Я вырываю руки из его захвата и хватаюсь за перила позади меня. Я крепко сжимаю перила, чувствуя, как холод металла под рукой постепенно сменяется теплом.

В моей голове раздается звук раздавленного металла; звук такой, словно смяли консервную банку. Мои глаза расширяются, и я все-таки ослабляю хватку, чувствуя на поручне следы от пальцев.

Видя потрясение на моем лице, Рид тоже замолкает. Он отрывается от стены чтобы исследовать поручень, и когда он чувствует отпечатки, которые я оставила, я тихо шепчу ему:

- Извини, я просто ужасна.

Я смотрю по сторонам, чтобы убедиться, слышал ли кто-то из пассажиров хруст металла, но никто не обращает на нас внимания. Когда я снова смотрю на Рида, то вижу на его лице еще большее желание, чем мгновение назад.

- Эви, - шепотом отвечает Рид, - ты делаешь все, чтобы получить высший ранг по шкале удивительности любого ангела

- Ты хочешь сказать, что этот мой поступок с погнутыми перилами выглядит горячо? - шепотом спрашиваю его я, очарованная тьмой в его взгляде. 

- В крайних случаях, - сексуальным голосом отвечает он.

Лифт входит в дом гондолы, и люди начинают перестраиваться чтобы занять лучшую позицию для выхода из машины.

На пару секунд я затаила дыхание, потому что лицо Рида сияет. Похоже, он гордится мной, потому что я просто раздавила пальцами металлические перила.  Теперь мы должны попытаться это скрыть, чтобы никто не увидел мои новые силы.

Двери открываются, впуская в машину поток холодного воздуха, в то время как отдыхающие начали толкаться, чтобы выйти из лифта.

Я прячу покореженные перила так долго, как могу, пока Рид мягко не утягивает меня к выходу. Он обнимает меня за плечи, и мы как будто ничего и не произошло отходим от машины.

Мы вышли из дома гондолы, ресторан находился на вершине холма прямо перед нами, с видом на огни небольшого города, находящегося внизу.

Медленно идя в направлении ресторана, я благодарна холодному воздуху, потому что он помогает остудить тот жар, который искрится между мной и Ридом. Войдя в ресторан, меня поражает тепло и простота в Баварском стиле. Он может похвастаться белыми стенами, с темными окрашенными деревянными балками, возвышающимися над нашими головами.

Рид проводит меня вперед и шепотом сообщает регистратору о столике.  Рид дает деньги женщине за стойкой, та краснеет, что указывает на то, что она и без взятки, дала бы ему все, что он не попросил. Я не позволяю ее реакции на Рида задеть меня, потому что кто может винить ее за это? Но это действительно раздражает меня, и я хочу зарычать на нее.

Что со мной не так? - думаю я.

В течении нескольких секунд мы с Ридом получаем столик на двоих у окна, с видом на склоны и мерцающие огни внизу. Я смотрю на ночное небо, видя звезды как магический путеводитель, направление которого, мне пока не известно.

- Я становлюсь сильнее, - снова поворачиваясь к Риду, говорю я.

- Да, - с нежной улыбкой говорит он, беря меня за руку.

- Так значит мы можем убрать из нашего договора пункт о запрете на соблазнение? - как можно небрежнее спрашиваю я.

- Нет, - отвечает он.

- Почему нет? - глубоко вздохнув спрашиваю я.

- Ты еще спрашиваешь? - возражает он, и когда я киваю, продолжает. - Тень человека, который напал на тебя сегодня утром, ему почти удалось тебя задушить. Он оставил на тебе синяки, которые не заживают вот уже три часа пятьдесят две минуты, а я намного сильнее его. - Это звучит как довольно точное наблюдение.

- Ты тоже считаешь секунды? - дразню его я.

Я перестаю улыбаться, когда понимаю, что он действительно тоже считает секунды.

К нашему столу подходит официантка и представляется Кейти, затем принимает наши заказы. Рид берет карту вин. Я вижу, как наша официантка играет со своими красивыми белокурыми волосами, накручивает прядь на палец, пока Рид изучает ассортимент вин, она наклоняется к нему чтобы рекомендовать то, что нравится ей. Она задевает Рида рукой, когда показывает ему что-то в меню. Когда он поворачивается к ней, она одаривает его ослепительной улыбкой, демонстрируя свои безупречные зубы.

Я опускаю глаза, прерывая контакт, так как в моем сознании пульсирует мысль, что я хочу ее убить. Поразившись своей неуместной реакции на эту ситуацию, беру меню, которое она передо мной положила, держа его таким образом, чтобы не видеть их. Я стараюсь держать себя в руках, когда она забирает у него карту и идет за вином, которое Рид выбрал для нас.

- Она дружелюбная, - не отрываясь от своего меню, говорю я.

- Да, - соглашается Рид, беря со стола свое меню, и начинает просматривать его.

- Кажется, она разбирается в винах, - мимоходом говорю я, пытаясь оценить его реакцию на официантку.

- Да, - продолжая изучать меню, рассеянно соглашается он.

Наша официантка возвращается, принеся вино, одаривая меня оценочным взглядом, как если бы подводила итоги конкурса красоты. Когда она заканчивает меня изучать, то фокусирует все свое внимание на Рида, она снова становится рядом с ним, чтобы рекомендовать ему несколько разных блюд.

Я вижу ее румянец, когда она вдыхает его запах. Когда она снова, как бы случайно касается Рида, я фокусируюсь на их контакте. Где-то глубоко внутри меня возникает тихий рык. Он настолько тихий, что его слышит только Рид и, когда он видит, как подрагивает моя рука, которой я схватила нож, лежащий рядом со мной на столе, его глаза округляются.

Рид быстро накрывает мою руку своей, прижимая ее к столу, и смотрит мне в глаза.

- Можно мне лосося? - резко спрашивает официантку Рид, глядя мне в глаза и отсекая все, что она предлагала. - Эви, что бы ты хотела заказать? - продолжая держать мою руку, спрашивает он меня.

- Тоже, что и ты, - отвечаю я, пытаясь не смотреть на официантку, чтобы не возникало соблазна разорвать ее на куски.

- Отлично. Она будет тоже самое, - быстро говорит Рид, не двигая рукой до тех пор, пока официантка не отошла от нас на безопасное расстояние.

Налив мне в бокал вина, Рид продолжает смотреть в мое лицо, в то время как я подношу бокал к губам и делаю глоток. Я стараюсь не смотреть ему в глаза, вместо этого смотрю в окно, чувствуя себя потерянной.

- Эви? - заботливо спрашивает Рид.

- Рид, не знаю, что со мной происходит, но точно могу сказать к тебе, что, если она еще хоть раз прикоснется к тебе, она уйдет отсюда с торчащей из нее вилкой, - все еще не глядя на него, объясняю я

- Действительно? - слышу, как он спрашивает меня, и его голос звучит удивленно.

Взглянув на него, как подрагивают уголки его губ, хотя он и пытается ее сдержать. Он самодовольный! - понимаю я.

- Что смешного? - тихо спрашиваю его я, полностью переключая на него свое внимания. - Через пятнадцать минут, когда она придет и снова положит на тебя руки, скорее всего, это перестанет быть проблемой. Я должна уйти, пока не навредила ей, - говорю я, начиная вставать из-за стола.

- Эви, пожалуйста, сядь, - быстро говорит Рид. - Я буду осторожен и прослежу, чтобы она не прикасалась ко мне.

Глядя на него, я осторожно сажусь. Я чувствую себя агрессивной, словно могу наброситься на кого-нибудь в любой момент. Чувствую себя такой отчужденной, я должна сделать еще один глоток вина, чтобы попытаться успокоиться.

- Что со мной происходит? - спрашиваю я Рида, чтобы понять, знает ли он что-то об этом. - Я чувствую раздражение, словно я хочу что-то сломать.

Рид пожимает плечами, но в уголках его губ по-прежнему проскальзывает улыбка, чтобы это не было, он вполне этим доволен.

- Ты Серафим, - беспечно говорит он.

- И? - возражаю я.

- И это заставляет тебя защищать свои территории, - ухмыляясь, говорит он мне, - когда речь заходит о твоей любви.

- Моей любви? - сконфуженно спрашиваю я.

- Это инстинкт, необходимость защищать то, что принадлежит тебе, - нежно говорит он, наблюдая за мной.

В мое сознание закрадывается страх, когда я начинаю понимать то, о чем он мне говорит.

- Ты хочешь сказать, что это просто была моя реакция на кого-то, кто вторгся на мою территорию? - спрашиваю я, чувствуя, как мои щеки заливает румянец.

- Нет, я говорю, что это гораздо большее, чем то, что ты сказала, - с сияющей улыбкой говорит он.

- На сколько большее? - спрашиваю я, делая еще один глоток вина.

- На много, много большее, - отвечает он, не в состоянии больше сдерживать свое самодовольство. - Я говорю, что ты любишь меня.

- Ой - я уже говорила тебе это, - говорю я, рассеяно глядя на него.

- Да, ты делала это, когда я был в человеческой форме, и я поверил, что ты любишь меня, но ты никогда не говорила мне, что любишь, когда я в своей истинной форме, - отвечает он.

- Так ты говоришь, я люблю тебя в твоей истинной форме? - недоверчиво спрашиваю я, наблюдая за ним через стол.

Судя по тому, как небрежно он сидит в своем кресле и поигрывает своим вином в бокале, он очень доволен сложившийся ситуацией.

- Это один из способов, - отвечает он. - Ты меня заклеймила, как свою любовь, и в Раю твой рык - достаточное предупреждение для других ангелов, что делиться ты не намерена.

- Серьезно? - спрашиваю я.

- Чрезвычайно серьезно, - отвечает он.  - И поскольку ты - Серафим, то, если другой Серафим бросит тебе вызов, для них я - твой.

- Но у тебя есть, что сказать по этому поводу. Я права? Я имею ввиду, я ведь не могу заставить тебя. Правильно?  Ты же можешь сам все решать? - спрашиваю я, переваривая новую информацию.

- Эви, с тех пор как я встретил тебя, я уже ничего я уже не могу сам все решать. Но, теоретически, да, если я не отвечу тебе взаимностью, я не могу быть твоей любовью, - отвечает он, снова взяв мою руку и переплетая наши пальцы.

- Кто-то может бросить мне вызов, претендуя на тебя? - спрашиваю я, начиная паниковать при мысли что из-за других ангелов, я могу потерять Рида.

- Да, но последние слово за мной, так что тебе не стоит волноваться об этом, любимая, - его тон был успокаивающим. - И борьба Серафима за Война - это редкость, - говорит Рид.

- Я буду бороться за тебя, - не раздумывая отвечаю я, потому что, также, как и дыхание, это было моим инстинктом.  Он мой, и я буду желать его.

- Я знаю, несколько мгновений назад ты красноречиво это продемонстрировала, - снова с той чувственной тьмой в глазах, отвечает он.

- Рид, думаю, у меня культурный шок. Все, что ты сказал, звучит так примитивно... нет, так первобытно, - говорю я.

- Да, это старо... по своей простоте - это животный инстинкт, - отвечает он.

- Мы можем поговорить о чем-нибудь другом? – вздыхая, спрашиваю я, избегая смотреть ему в глаза.

- Почему? - спрашивает Рид.

- Потому что я рычала на официантку, Рид. Там, откуда я родом, это считается плохим тоном, а некоторые люди вообще считают это подозрительным. Иногда отстойно быть наполовину ангелом, - делая еще один глоток вина, говорю я, глаза Рида расширяются, и он улыбается от моего комментария.

- Эви, зачем ты так говоришь, - смеется он.

- Потому что ангелы способны на логическое мышление и рациональные мысли, но о у них ограниченные эмоции и очень высокое инстинктивное влечение, -  я даже не останавливаюсь чтобы сделать вздох, и продолжаю, - и потом, у вас эта кастовая система, которая мне совсем не нравится. Я имею ввиду звания и подразделения, - издеваюсь я.

- Что может быть не так в систематизированной работе и в организованных путях решения проблем? - спрашивает Рид.

- В теории - ничего, но, когда ты сказал, что Серафимы не борются за Войнов - мне разонравилась твоя божественная система. Я не вижу никаких оснований на то, чтобы кто-то вроде меня, не захотел бороться за кого-то вроде тебя, - гневно отвечаю я. Думаю, я потрясла его. Несколько мгновений он не говорил ни слова. - Нет, ты этого не сделаешь. В действительности ты не можешь этого видеть, или можешь? - спрашиваю я.

- Для тебя, мы все одинаковые. Булочка не Жнец - она ангел. Зефир не Воин - он ангел. Единственное различие, которое ты видишь - это хорошее и плохое. Брауни - хорошая. Альфред - плохой.

- Ты прав только на счет одной части, - говорю я.

- Что это за часть? - озадачено спрашивает он.

- Мой ангел, - отвечаю я. - Это ты, и мое рычание, тебе это доказало.

- Ты самое опасное существо, которое я когда-либо встречал, - потягивая свое вино, говорит он, может быть, он даже доволен моими словами, может быть - это ему даже льстит.

- Ты говоришь так, будто я хищник, а ты жертва, - закатывая глаза, говорю я.

- Если ты меня извинишь на минутку, официантка возвращается, и я не хочу, чтобы ты меня от нее защищала, - говорит Рид, так резко вставая из-за стола, что я вздрагиваю.

Пока Кейти подносит нашу еду, он отходит подальше от стола. Разочарованно посмотрев на пустое кресло Рида, Кейти ставит еду и равнодушно говорит:

- Наслаждайтесь.

После того, как Кейти отходит, вижу, как Рид возвращается за стол. Я не могу налюбоваться тем, как грациозно он двигается, как кот в джунглях, но я не единственная, кто восхищается им, попивая вино, осматриваюсь вокруг. Несколько женщин разного возраста наблюдают, как он проходит мимо их столиков, следя за его передвижением. Некоторые даже перестают разговаривать, теряя ход мыслей. Ни у одной женщины нет от него иммунитета.

Когда Рид снова садится за стол, я беру вилку и начинаю спокойно есть свой ужин, оценивая его.

- Эви, что происходит? - некоторое время разглядывая мня, спрашивает он.

- Ничего, - уклончиво говорю я.

- Ты выглядишь расстроенной, - говорит он в то время, как я ковыряюсь в еде.

Я пожимаю плечами и продолжаю есть.

- Пожалуйста, расскажи мне, - просит Рид, на меня так убедительно действует его сексуальный голос, что я подчиняюсь, и говорю:

- Это просто все из-за того, что я поняла некоторые вещи и теперь вижу, что обречена, - переставая есть, говорю я, смотря на Рида, словно предупреждая угрозу. Я быстро продолжаю, - Я поняла, что любить кого-то, это большой риск. Есть шанс, что рано или поздно что-нибудь произойдет, чем потом все это закончится. - Когда я вижу, как он хмурится, то жалею о том, что сказала. - Рид, я должна была защитить себя от тебя, но я этого не сделала, и теперь ты живешь здесь, внутри меня, - показывая на свое сердце, говорю я. - Я никогда не смогу убежать от любви к тебе. Твое имя написано на моем сердце. И если с тобой что-то лучиться, как случилось с моим дядей, я не смогу скрыть это от него, и оно разрушит меня.

- Эви, ты сильнее всего этого. Ты выживешь, - ласково говорит он.

- Я так не думаю, Рид, но это не важно - уже слишком поздно. Эта битва должна была состояться гораздо раньше. Я уже люблю тебя, так что я уже проиграла.

- Добро пожаловать в мой мир, Эви, - печально улыбаясь, говорит мне Рид. - Ты поселилась в моей голове и моем сердце с тех самых пор, как я узнал тебя. С тех самых пор я не переставал думать о тебе.  Мне всегда интересно, что ты будешь говорить или делать дальше. Когда ты входишь в комнату, я не могу перестать наблюдать за тобой и смотреть на все, что ты делаешь. Для меня это тоже риск. Я все еще должен бороться с твоей родственной душой, которая все еще может быть предназначена не дня меня, - с улыбкой говорит он. - Думая о том времени, когда ты чуть не умерла, у меня так болело сердце, что я никому не мог объяснить, ведь не существует таких слов. Иногда я думаю, что выдумал тебя только для того, чтобы себя помучить - а иногда, я знаю, что ты реальна, потому что я и мечтать не мог о таком совершенстве.

Теперь настала моя очередь обалдеть. Его риск намного больше, чем мой. Как я могла забыть об этом? Мы еще не знаем, способствует ли как-то это Падшим. Он мог уйти еще в самом начале, и, наверное, ему еще может это сделать, но он все еще здесь со мной.

- Рассел для меня как семья, и я сделаю все возможное, чтобы защитить его, потому что люблю его. Я люблю его, но это не одно и тоже... тебя я люблю больше, - качая головой, говорю я. - Ты занимаешь такое место, которое он никогда не сможет достичь, - добавляю я, пытаясь сделать так, чтобы он понял.

Должно быть я преуспела, потому что его лицо снова просветлело, и он выглядит совершенно: ангелом, кем он и является. Как я не могла не заметить этого раньше? Как я сразу не поняла, кто он на самом деле, ведь теперь для меня эти воздушные потоки настолько прозрачны, и я не знаю, почему никто вокруг этого не замечает? Как я завоевала такую преданность у такого совершенного существа?

- Рид, пообещай мне кое-что, - прошу его я.

- Все что угодно, - улыбаясь, без колебаний отвечает он.

- Никогда не сомневайся, что я тебя люблю, - говорю я. - Ты можешь сомневаться на счет меня в чем угодно, но никогда не сомневайся в том, что я люблю тебя так сильно, как никого другого ни в этом мире, ни в другом.

Рид сидит в своем кресле, глядя на меня оценивающим взглядом.

Не могу сказать, почему для меня так важно, чтобы он дал мне это обещание - просто важно. Больше всего мне нужно, чтобы он видел, что я говорю правду.

- Как я могу в этом сомневаться, после того, как ты только что рычала на официантку, которая подошла ко мне слишком близко.

- Рид, - затаив дыхание, говорю я.

- Почему для тебя так важно, чтобы я тебе это пообещал? - внезапно очень серьезно спрашивает он.

Я пыталась придумать, как ему все это объяснить.

- Помнишь, что ты сказал, когда мы были возле озера, что это огромный океан, и что там акулы, которые только выглядят как рыбы, но могут атаковать? - спрашиваю я, вспоминая то, что он сказал мне, когда мы были на регистрации.

- Да, - отвечает он.

- Ну, я хочу, чтобы в случае смены течения, ты за что-нибудь держался и удержал меня возле себя, - отвечаю я, наблюдая за его бледным лицом.

- Обещаю, - клянется Рид.

- Спасибо, - улыбаюсь ему я.

- Ты стала лучше понимать свое видение? - тихо спрашивает он.

Его лицо уже не было игривым, опасное и внимательное, не пропуская не один сигнал или жест моего тела.

- Это просто кошмары, - категорично говорю я, пытаясь не думать о тьме в моем последнем ночном кошмаре. - Нет, у меня просто болезненное чувства страха и... - начала я.

- И? - подсказывает он, его тон указывал на то, что он хотел расспросить меня, но не хочет давить на меня.

- И такое чувство, что я умираю от голода, - взволнованно говорю я.

- Пообещай мне кое-что, - просит Рид.

- Все, что угодно, - отвечаю я.

- Если течение будет против нас, знай, я все равно найду тебя....  никогда не перестану искать тебя, - говорит он.

- Я рассчитываю на это, -  честно отвечаю я.

- Ты все, чего я хочу. Только ты и... навеки.

Я вглядываюсь в его глаза и вижу то, что надеялась увидеть - никаких сомнений.

-Официантка возвращается.  Пойдем, пока у тебя не возникло желания порезать ее ножом, - широко улыбаясь, говорит Рид, бросая деньги на стол.

Выйдя из ресторана, я замечаю, что большая часть подъемников уже закрыта на ночь. Хорошо освещенный склон сейчас был окутан мраком. Только пара гондол все еще работала, забирая гостей и служащих ресторана, переправляя их вниз.

- Наперегонки вниз по склону, - говорю я, обходя Рида.

Я не жду его, чтобы посмотреть, что он будет делать, а проскальзываю по тяжелому снегу в сторону коттеджа. Когда я достигла низа холма, смотрю через плечо, чтобы увидеть позади меня Рида, но ничего не вижу. С самодовольной улыбкой я бегу в направлении деревьев, откуда дорога ведет к коттеджу.  Я уже собираюсь пройти первый ряд деревьев, как кто-то останавливает меня, блокируя мне путь. Я не могу остановиться, так что врезаюсь прямо в Рида, который нежно хватает меня за талию, обнимает и смеется.

- Попалась, - улыбается он, а я замечаю, что его грудь немного расширена, а угольно черные крылья удлинены. 

- Ты смошенничал! Ты летел! - обвиняю его я, обнимая за шею.

- Я говорил тебе, что не смогу поймать тебя, если буду на ногах, поэтому мне пришлось прибегнуть к другим методам, - говорит он, и вряд ли я могу связно думать, потому что с ним никто не сравнится, когда он в таком виде.

Так я и не думаю, я просто действую. Прикасаюсь своими губами к его и мягко целую. Мне плевать что он сильный и может навредить мне; я поприветствую боль, потому что она будет отличаться от той, которая отталкивает его сейчас. (я так понимаю, это она свои синяки имеет ввиду; прим пер.) Но Рид не позволяет тому продолжиться; он не готов рисковать.

- Эви, - говорит он, отстраняя меня.

- Знаю, я должна быть хорошей, но я действительно хочу быть плохой, - шепчу я ему на ухо, чувствуя, как он сильнее прижимает меня к себе.

- Нам нужно отвлечься, - говорит он, наклоняясь и доставая свою куртку и футболку, которые он спрятал за деревом. - Готова? - спрашивает он, передавая их мне.

- Э-э-э... зачем? - спрашиваю я. Он просто улыбается и берет меня на руки. Уже через несколько секунд мы взмываем к верхушкам деревьев, избегая верхних веток.

Глядя на чистое ночное небо надо мной, из меня вырывается вздох чистого удивления. Прильнув к груди Рида, я наблюдаю, как быстро двигаются его крылья, чтобы поддерживать нужную скорость и удерживать нас в воздухе. Совершенство ночного неба с его темными бесконечными глубинами не могло быть еще лучше, даже если бы это было Карибское голубое небо.

- Рид, ты летишь... мы летим! Это потрясающе, - выдыхаю я, хотя на самом деле я не в состоянии описать, насколько невероятно быть высоко в небе, в объятиях Рида

- Ты можешь летать, - с благоговением говорю я, прежде чем могу остановиться.

- Эви, ты уже давно знаешь, что я могу летать, - отвечает Рид, как если бы я потеряла память, возможно это потому, что это было так нереально, что я снова начала сомневаться в своем здравомыслии.

- Ну, знание, есть знание, - говорю я, подчеркнув последние слово, смотря, как внизу подомной проносятся верхушки деревьев, превратившись в океан зеленого.

В этот момент мы, должно быть, в нескольких этажах от земли, подумала я, еще крепче вцепившись в Рида. Я слышу, как его мощные крылья рассекают воздух, что позволяет нам бросить вызов гравитации и оставаться в воздухе, я прислушиваюсь к тишине в то время, как мы плывем вдоль воздушных потоков.

- Почему мы не делали этого раньше? - спрашиваю его я, чувствуя, как ветер играет с моими волосами, и мы прибавляем скорость.

- Для меня это просто способ, добраться из пункта А в пункт Б. Но ты находишь это веселым, не так ли? - спрашивает он, словно эта мысль его тоже забавляет.

- Да... а ты помнишь свой первый полет? Разве ты не был немного напуган и взволнован, ну или просто переполнен - ну не знаю - ощущением ветра под тобой, а также силы, которой ты обладаешь, чтобы совершить такой удивительный кусочек... волшебства?

- Это то, что чувствуешь ты? - спрашивает он меня, как будто я загадочный фокусник. Когда я киваю, он говорит: - Смотреть на вещи твоими глазами - это совершенно иное. Ты росла ничего о нас не зная, вот это магия, - с широкой улыбкой говорит он. - Для меня это был обряд посвящения, думаю, это лучший способ описать его, но не хватало магии, поскольку все, кого я знал, уже умели делать это.

- О, это очень плохо, тогда ты пропустил все изысканное очарование этого момента, - говорю я в то время, как мы начали быстро снижаться сквозь деревья.

Думаю, у нас есть шанс разбиться и сгореть, так что я плотно зажмурила глаза. Сосновый запах говорит мне о том, что мы достигли леса. Открываю глаза и вижу, как с бешеной скоростью мелькают деревья.  Я снова быстро закрываю их, потому что трепет перерастает в жуткий ужас. Приближаясь к земле, я не хочу открывать глаза, потому что не хочу, чтобы это заканчивалась.

Мои ноги коснулись земли, но я все еще не открыла глаза.

- Спасибо, - обнимая Рида, говорю я.

- Ты волшебна, не я, - ласково гладя меня по спине говорит он. - Спасибо, что показала мне, чего мне на самом деле не хватало, - отвечает он.

Открыв глаза, я с изумлением обнаруживаю, что мы находимся возле входной двери маленького коттеджа в лесу. Я бы хотела, чтобы этот момент навечно сохранился в моей памяти, чтобы я помнила, как сейчас Рид смотрит на меня, словно я совершенство.

Дверь нашего маленького домика распахивается, и на пороге сразу же появляется Булочка.

- О, Конфетка, вот ты где! - восторженно подпрыгивая, беспечно говорит она. - Ты как раз вовремя, мы почти готовы идти на сеанс.

- Булочка, думаю ты уже пропустила свое сегодняшнее катание на сноуборде, - говорю я, входя внутрь и снимая пальто.  - Ночью лифты не работают.

Когда это слышит Зефир, то издает глубокий смешок, словно я опять сказала что-то смешное.

- Конфетка, нам не нужен подъемник, - говорит она и, чтобы поставить точку, выпускает из спины свои крылья, так что теперь она выглядит как лесная нимфа. - И при дневном свете у нас нет стольких преимуществ, как в ночное время суток. Никто не увидит нас ночью при выключенном свете. Ты увидишь, как это будет выглядеть, - говорит Булочка, ведя меня в направлении моей комнаты. - Теперь подготовься и мы пойдем.

Проходя мимо их спальни, я заглядываю внутрь и замираю.

Все, за исключением кровати, которая, я уверена, видела и лучшие дни, было разбито. В комнате был бардак.

- Ребята, вы что, рок-звезды или что-то типа того? - покраснев, бормочу я себе под нос, шагая к своей комнате.

В задней комнате раздается смех, так как Зефир и Рид услышали мой комментарий. Я быстро переоделась в костюм для катания на сноуборде и надела мягкие сапоги. Когда я вышла из комнаты, то нашла ангелов в главной комнате у камина, где они уже были полностью готовы и ждали только меня. Они одеты в длинную рубашку с рукавами и брюки, кроме Булочки, на которой был свитер похожий на мой с отверстиями для крыльев

- Ок, это должно быть интересно, - замечаю я, хотя чувствую, что для игры еще слишком рано.

- Не волнуйся, все будет отлично, - говорит Рид провожая меня до двери. - Вот, сделай что-нибудь полезное, - говорит Рид, передавая наши доски для сноуборда Зефиру, пока мы стоим на крыльце.

- Булочка, скажи ему, насколько полезным я могу быть, - обращается к ней Зефир.

- Конфетка, для меня ты очень полезен, - сияя, отвечает ему Булочка, в одно мгновение взяв свою доску, она раскрыла свои мерцающие золотые крылья бабочки и поднялась в воздух, исчезая из поля зрения.

- Видите, очень полезен, - говорит Зефир, снимая свою рубашку и повязывая ее на талии.

Подмигнув мне, он тоже выпускает свои светло-норичниковые крылья, двигаясь с безудержной мощью и ловкостью. Зефир берет наши доски в руки, и так же, как и Булочка до него, устремляется в воздух, исчезая в одно мгновение.

Я поворачиваюсь к Риду и наблюдаю, как он так же, как и Зефир сначала снимает рубашку, а потом повязывает ее на талии.

- Ты готова? - спрашивает Рид, обнимая меня, в одно мгновение согревая мое сердце.

- М-м-м, - все что мне удается ответить. Рид с легкостью поднимается в воздух, держа меня в своих объятиях.

Полет в ночи кажется был даже быстрее, чем в первый раз, пролетая те же деревья, что и несколько часов назад. Когда перед нами маячит сосна с шириной ствола во внедорожник, из меня вырывается испуганный писк. В последнюю секунду Рид уклоняется от нее.

- Давай попробуем не пугать полукровку, ок? - спрашиваю я его, как только снова смогла заговорить.

- Извини, - со смехом говорит он.

Мы достигаем вершины холма, где нас уже ждут Булочка и Зефир. Все Хафпайп, перила, и прочие прыгуны находились уже на другой стороне холма. Я, нервничая, осматриваюсь вокруг, потому что у нас нет хорошей позиции для маневра или прыжка, поскольку мы совсем одни. Среди нас Булочка - самый упрямый гонщик, поскольку она стоит правой ногой ближе к краю сноуборда, а это хорошо для меня, так как я могу встретиться и поговорить с ней на пути к пайпе. Все доски, которые у нас есть, сдвоены, так что доска будет хорошо скользить в обоих направлениях.

-  Рид действительно знает, о чем идет речь, когда дело доходит до посадки, а? - спрашиваю я ее.

- Конфетка, у Войнов масса времени для убийств. Они должны хоть как-то занять своё свободное время, пока ждут свою жертву. Это хорошо отвлекает от скуки, - говорит она.

Стоя рядом с Ридом на хавпайпе, я смотрю вниз на плоское дно.

- Снег на хавпайпе выглядит пуленепробиваемым, - говорю я, потому что он там действительно выглядит очень твердым.

- Да, - соглашается он, одаривая меня злобным оскалом, потому что знает, что все произведет очень быстро. - Ты готова - как тебе это выражение? - глядя на меня, спрашивает он, и я знаю, что я попала, потому что он наверняка в этом спец.

- Да, я готова. Только имей ввиду, что у меня только четыре рабочие конечности, в то время как у тебя шесть. Здесь я работаю скорее помехой.

- Как всегда в точку. Давай посмотрим, что у тебя есть, Бетти, - снова улыбаясь говорит Рид.

- Ок, - отвечаю я, поворачиваюсь и опускаюсь в трубу.

Я несколько раз качусь по трубе, делаю poptarts, чтобы почувствовать снег. Сильно наклоняю свою доску, чтобы увеличить скорость. Когда я качусь вертикально и ощущаю воздух, то выполняю трюк, который называется «Япония»; захват правой рукой передней части доски, я держу доску перед коленями, тяну ее вверх и выгибаю спину. Когда я снова возвращаюсь в трубу, мне приходится немного опустить стекло, чтобы снег не попал в лицо.

Как только я ловлю баланс, Рид, который падает в трубу и едет ко мне, укрывает меня от снега и обнимает.

- Возвращаемся? - спрашивает он, пытаясь скрыть свою реакцию на мой повторный вход, который я почти совершила.

- Конечно, но ты же знаешь, что раньше я бы пострадала. А сейчас, если я упаду вниз, то выживу, - улыбаясь говорю я, в то время как он переносит меня обратно на вершину хафпайп.

- Ты сможешь пережить это - я нет, - с паникой в голосе говорит он. - Этот трюк был хорошим. Как он называется? - спрашивает меня Рид.

- Япония, - отвечаю я.

- Я хочу увидеть Рай, ты готов показать его мне? - спрашиваю я, отвлекая его, когда он ставит меня на стене хавпафа.

- С удовольствием, -  снова со зловещей ухмылкой, говорит он.

Должна сказать, что была в предвкушении, когда смотрела, как он падает в трубу. Я даже не говорю о самой сложной части проезда Рида. Это настолько невероятно, что я даже не знаю название трюков, которые он выполняет. Думаю, он выполняет модифицированную версию МакТвиста в одной точке, но там столько много связок-вращения, не меньше 1440, так что я даже сосчитать не могу. Когда Рид снова вернулся ко мне, я смотрела на него на сноуборде не как на ангела, как на Бога.

- Серьезно Рид, я больше никогда не скажу, что ты не на что не годен. То, что ты делаешь, это просто безумие.

Должно быть он воспринимает это как похвалу, потому что притягивает меня к себе и обнимает.

- Эви, по сравнению со мной, он просто позорище. Посмотри на это! - падая в трубу, говорит Зефир. Я опять чувствую себя фриком, потому что Зи с его уловками бросает вызов всем законам физики. В поворотах была грубая сила, а в сальто озорство.

В отличии от ребят, у Булочки был совсем другой стиль. В то время, как они вкладывали в свои трюки мощность и точность, то Булочка - изящество и утонченность. Так как она легко парит в воздухе и изящно вытягивает ноги, все ее трюки очень быстрые. Можно увидеть, как она выгибает свое тело, выполняя сложные элементы, из-за этого кажется, что она позирует в воздухе.

Я хочу научиться делать то, что делает она, но я не знаю, смогу ли я когда-нибудь так, потому что кажется, что ее крылья просто парят, в то время как мои больше настроены на грубую силу и скорость, так же, как и у ангелов-воинов.

- Булочка, это было очень красиво. Это было словно наблюдаешь за балериной на сноуборде, - говорю я, потому что это лучшее описание, которое я могу придумать для того, что она только что сделала.

Мы вместе сидели на хафелпафе, наблюдая за тем, как Рид и Зи, выполняя трюки, бросают вызов гравитации.

- Конфетка, когда ты сможешь использовать свои крылья, ты сможешь сделать то, что делаем мы, и сравнить, - уверенно говорит Булочка.

- Очень сомневаюсь, Булочка, но спасибо, - говорю я.

- Эви, это не предположение - это факт. Ты - Серафим, ты будешь невероятна во всем, не только в этом. - Должно быть, я выглядела скептически, потому что она продолжила, - Серафим, находятся под личной опекой Бога. Ты создана для скорости, прочности, ловкости, мощи и ловкости. Все хотят быть Серафимами, и ты на шаг впереди всех. Ты наделена душой, которая делает тебя одной из "Детей Божьих".

- Если я такая замечательная, почему каждый ангел, которого я встречаю, хочет убить меня, конечно, за исключением тебя и Брауни? - спрашиваю я.

- На их пути - ты табу. Ты один из элементов, который нужен всем Падшим, - отвечает Булочка. Когда она видит мое замешательство, то продолжает: - Некоторым требуются души, чтобы быть похожим на человека, как "Дети Божьи" В Раю, ангелы заботятся о душах, но Падшие думают, что мы должны избавляться от людей и забирать их души, тобы мы могли стать детьми Божьими.

Когда я начинаю понимать, о чем она мне говорит, на моих руках появляются мурашки.

- Но есть и другие, которые гораздо хуже - они хотят стать выше Бога. Властвовать над Богом и его царством. Так что они могут подумать, что я в чем-то преуспела там, где Падшие, потерпели неудачу, - говорю я. - Или... это Падшие хотят преуспеть, а я часть этого успеха, - съеживаясь говорю я.

- Да. Ты пропускаешь разные мысли сквозь психику ангела. Но Эви, я хочу, чтобы ты кое-что поняла о себе. Ты для нас так неотразима, и в то же время мы считаем тебя очень опасной. Мы не находим тебя отвратительной, а наоборот, ты идеал - модель совершенства. Если ты новый уровень бытия, некоторым будет интересно, что с тобой будет, если ты останешься без души, - спокойно говорит она.

- Думаю, я понимаю, о чем ты говоришь, ангелы уже конкурируют с людьми из-за Божьей любви. Что происходит, когда вы добавляете кого-то вроде меня в смесь? - говорю я, ложась на землю и свешивая ноги с хавпайпа.

Смотрю на звездное небо над головой, пытаясь разобраться, но не могу.  У этой дискуссии есть много причин, чтобы уничтожить меня, так же, как и защитить. Может даже причин на уничтожение больше - думаю я, в то время как в мой разум просачивается страх.  Но странно, я не настолько боюсь того, что может со мной случиться, как я боюсь за тех, кто встанет на мою защиту.

Размер проблемы заставляет меня ощущать себя физически истощенной. Как я смогу всех обезопасить? - лежа на земле, думаю я. Я зеваю и пытаюсь скрыть это от Булочки, она замечает это.

- О милая, ты устала, да? - спрашивает она, вскакивая со стены. - Я скажу войнам, что мы должны вернуться, - говорит она.

И прежде чем я смогла солгать и сказать, что я в порядке, она падает в трубу. В то же мгновение, Рид оказывается рядом со мной, закрывая от меня звезды.

- Привет, - улыбаясь ему, говорю я.

- Я совсем забыл, что в отличии от нас, тебе нужно больше сна. Я доставлю тебя обратно в коттедж, чтобы ты могла отдохнуть, - говорит Рид, поднимая меня с земли и очищая от снега, словно я ребенок.

Я улыбаюсь ему и думаю, что нет ничего, чтобы я для него не сделала. Рид летит со мной обратно в коттедж, и настолько окутывает блаженство, что я не просыпаюсь, пока мы не оказываемся на месте. У меня не осталось больше сил, чем на хороший поцелуй на ночь, в дверях моей комнаты. Я, спотыкаясь, иду и залезаю под одеяло на своей мягкой кровати.