Осмотрев сломанный стул рядом с Рыжиком, быстро перевел взгляд к ее бледному лицу, прежде чем остановиться на черноволосом ангеле стоящим между нами. Я снова прикоснулся к своему животу, он трепещет, будто внутри него тысячи сверчков. Мое лицо потемнело. Я медленно поставил канистру у стены. Мои крылья выстрелили из спины, выгибаясь как красные знамена. Было очень сложно вернуть крылья, но теперь я чувствую облегчение.
- Рыжик, кто это? - спросил я, сделав осторожный шаг в ее сторону, пока она сидела на полу у дальней стены.
В это же мгновение передо мной раскрылись черные крылья другого ангела, преграждая мне путь к Рыжику. Я сканирую ее лицо: ее красивые, зеленые глаза следят за каждым моим шагом. Ее крылья взволнованно подрагивали, от чего ее густые, длинные, черные волосы тоже двигались.
- Я не знаю, - прошептала Рыжик, - но она не особо дружелюбна. Ты должен уйти, немедленно.
Ее голос скрежетал от боли. Я знал, как ей сейчас больно. Наверное, она чувствовала, как каменеют вены.
- Да... этого не случиться, - прошептал, чувствуя, что должен вспотеть, но мне холодно так, словно я больше никогда не согреюсь. - Что тебе нужно? - спросил я незнакомку на кухне.
Я чувствовал в руках слабость, у меня возникло желание опустить их, но я не сделал этого.
Склонив голову, она смотрит мне в лицо. Ее безупречная кожа вспыхнула, щеки покрылись легким румянцем. Затем ее глаза останавливаются на моей шее, и она хмуриться. С ее губ сорвалась прекрасная музыка, превращаясь в поток ангельских слов. Он такой же как у Булочки, когда она разговаривает с Зефиром на ангельском. Она подошла ко мне, а я осторожно сделал шаг назад. Она замолкает, и смотрит на меня. После долгой паузы она говорит что-то еще.
Ее взгляд был каким-то странным, словно она ожидала от меня какой-то другой реакции. Я смотрел в ее глаза, и видел, что она смотрела на мою грудь, на кровь от укусов Gancanagh, но раны не излечиваются.
Я слегка прикоснулся шее:
- Да... меня достали эти кровоподтеки, - мягко признался я. - Мою девочку тоже покусали. Я должен дать ей кровь... чтобы ей не было так больно, - жестами пытался объяснить я, показывая на Рыжика позади нее.
Я взял принесенную мной канистру и снова попытался обойти сексуального ангела. Она снова встает передо мной, направляя на меня стрелу с золотым наконечником.
- Ок, слушай, - выдыхаю я, вытягивая руки вперед, чтобы она в меня не стреляла. - Это кровь, - демонстрируя ей канистру, говорю я, - я должен дать это ей. Ты никогда в это не поверишь, но мясная лавка, которая была здесь шестьсот лет назад - до сих пор существует. - Я сделал еще один шаг в сторону Рыжика, продолжая говорить так, словно еще не все вышло из-под контроля. - Можешь думать, что все это просто совпадение, но я думаю, что уже знаю эту пьесу и мне просто нужно исполнить в ней свою роль.
Она смотрела в смотровое окошечко своего лука, с ее губ сорвалось еще больше музыки.
- Ну, звучит это серьезно..., и я вижу, что ты имеешь ввиду все, что говоришь мне, но ты должна убраться с моего пути, потому что если ты не позволишь мне отдать это моей девушке - я сойду с ума, - вздыхая сказал я.
Я обошел черноволосого ангела, и опустился на колени рядом с Рыжиком. Открыв крышку канистры, поднимаю голову Рыжика, прижимаю ее к своей груди и наклоняю канистру к ее губам.
Она пьет густую, свернувшуюся жидкость, по ее щеке стекает капля крови, падая на топ.
- Вот так, Рыжик, милая, продолжай пить, - шепчу ей на ухо я, наблюдая как от моих слов она немного приоткрывает глаза.
Она поднимает руку к канистре, сильнее прижимая ее к губам и пьет с такой жадностью, будто умирает от жажды. Ангел позади меня рычит, заставляя меня напрячься, поэтому я поворачиваю голову и говорю:
- Подожди секунду... я до тебя доберусь. - Я убрал волосы Рыжика с ее лица, и прошептал: - Все будет хорошо, Рыжик, я больше не оставлю тебя.
В то же мгновение меня что-то ударило по затылку, от чего я прикасаюсь к месту удара. Перед глазами начинают плыть черные пятна, а все звуки доноситься словно из далека. Еще один удар по затылку, и я падаю прямо на Рыжика, а перед глазами все потемнело.
Когда
я проснулся, от свиста, доносившегося откуда-то сверху, мое зрение
затуманилось. У меня такое чувство, что я праздновал seis de Mayo и всю
ночь пил с сеньорами текилу. Повернув на звук голову, я вижу, как на
плите закипает чайник выпуская из носика пар. Я попытался подвигаться,
но понял, что это невозможно. Вокруг моей талии обернуты толстые цепи,
удерживающие меня на кухонном стуле. Теми же цепями связаны и руки у
меня за спиной. Оглянувшись, я вижу, что Рыжик так же привязана к стулу
рядом со мной. Ее голова опущена, но похоже она еще дышит. У меня за
спиной громко прогремели цепи.
На плите продолжает кипеть чайник, пока в кухню не входит красивая, молодая женщина, и не снимает ее с огня. Сейчас, ее волосы собраны в хвост, а крылья расставлены, но я все еще узнаю в ней ангела с черными крыльями. Она достает из буфета пару кружек, наливает в одну из них кипяток и бросает в нее чайный пакетик. Взяв со стойки бутылку виски, она щедро наливает его в другую кружку. Она оглядывается на меня, и встречается взглядом со мной. Сохраняя бесстрастное выражение лица, она приносит мне кружку с виски поставив передо мной на стол. Затем она отходит, прикасается к моим волосам и нежно убирает их с моего лица.
- Ты изменилась. Это один из свитеров Рида? - грубо спросил я. Я с трудом сглотнул от напряжения в горле. - Ты позволишь мне уйти отсюда? Потому что ты начинаешь меня пугать, - честно признался я, пытаясь освободится от сковывающих руки цепей. - Не пойми неправильно, это до странности захватывающе, и при других обстоятельствах я бы, наверное, нашел это горячим... но прямо сейчас я должен сказать, что это просто подозрительно.
Я снова согнул руки пытаясь оторваться от стула, но моя грудь была по-прежнему прикована к стулу. Странный ангел прикладывает палец к моим губам, грациозно обводит их, издает что-то странное на ангельском, от чего я начал дрожать. Она наклонилась таким образом, чтобы наши глаза оказались на одном уровне, и произнесла:
- Рас-сел..., - потом она снова перешла на ангельский язык, а на ее лице отразилось беспокойство.
Она легко коснулась к моей груди, которая все еще кровоточила от укуса Кифа. Она одернула пальцы и показала мне кровь.
- Да, я знаю, что в крови, - снова встретившись с ней взглядом, ответил я. - Позволь мне пойти и позвонить моим друзьям - они знают, что с этим делать.
Она посмотрела на меня с неодобрением. Посмотрев на стол, она взяла кружку и протянула ее мне.
- Эй, подожди! Стой! - прошипел я, мотая головой, отказываясь это пить.
Оно отодвинула кружку и хмуро посмотрела на меня.
- Это чистый виски! Если я это выпью, то вообще встать не смогу! - быстро объяснил я.
Она снова приближает стакан к моему лицу и прижимает его к моим губам. В рот все-таки немного попало, и я нахмурившись выплевываю жидкость.
- Я не выпью это! - сквозь зубы шиплю я.
Она рассерженно поставила кружку на стол, затем начала вытирать рукав кофты, на который я выплюнул коньяк. Она на ангельской скорости возвращается к стойке. Взяв в руки острый нож, она подняла голову Рыжика и, наблюдая за моей реакцией, приставила его к ее горлу.
Я сошел с ума, мой взгляд стал диким, и я снова попытался избавиться от цепей. Я чувствовал, как они резали мне запястья. Сидел на стуле, полностью опустошенный в одном нижнем белье, хмуро смотрел на нее и мечтал о том, как ее убью.
Убрав нож с шеи Рыжика, она положила его на стол, и снова взяла кружку с виски. Она осторожно поднесла кружку к моим губам, и наклонила ее, чтобы я сделал глоток. Я снова отказываюсь, смотрю ей в глаза, а из моих глаз текут слезы. Она отстранила кружку от моих губ. Я в отчаянии осмотрел на кружку, а она подносит ее к своим губам и делает большой глоток. Она моментально начала кашлять, ее глаза заслезились от алкоголя. Немного успокоившись, она снова поставила кружку на стол. Взяла нож и поднесла его к плите. Положила на одну из конфорок и включила газ. Вокруг лезвия ножа вспыхнуло пламя. Все то время, пока удерживала нож на плите, она не смотрела на меня; она опустила голову, словно ей больно. Через несколько минут она подняла пылающий нож с плиты. От страха мои ноздри раздуваются.
- Да ладно... что же ты делаешь? - напряженно спросил я. Она расправила плечи и подошла ко мне. - Тебе не нужно этого делать... зачем же ты это делаешь? - посмотрев на раскаленный нож, спрашиваю я.
Я снова изо всех сил натягиваю цепи, мне кажется, что я снова нахожусь в темном подвале той ужасной церкви. По моему подбородку стекали слюни и пот. Она подошла ко мне. Затем эта красивая сирена с зелеными глазами, прижала нож к моей спине, заставляя мои мышцы сокращаться.
Зажмурив глаза, я закричал от боли. Задохнувшись от боли, я пытался не потерять сознание, чувствую, как она вынула нож из моей спины, до моих ноздрей донесся запах паленой кожи.
Это возвращает меня прямо к алтарю той зловещей церкви и пыткам Валентина.
- ТЫ МЕРТВА! Я УБЬЮ ТЕБЯ! ТЫ ПОЖАЛЕЕШЬ, ЧТО ВСТРЕТИЛА МЕНЯ! - стиснув зубы шиплю я.
Она воткнула мне клинок в другом месте. Меня снова пронзила боль, заставляя меня выгнуть спину, и я снова заплакал. Она не смотрела мне в глаза, снова и снова продолжая манипуляции с ножом. Затем она продвинулась к моей грудной клетке, я начинаю брыкаться, пытаясь оттолкнуть ее головой, но сейчас я настолько ослаб, что едва могу держать голову.
Она поймала мою голову, обхватила ее руками и прижала ее к себе. Она прижала мою щеку к своей, и начала нашептывать слова, которые теперь не звучали музыкой. Когда я прижался к ней, она несколько минут удерживает меня возле себя. Когда я не двигаюсь, она меня отпускает. Она снова отошла к плите и снова начала нагревать нож. Пока я ее ждал, мой подбородок по-прежнему лежал на груди.
Я слышу, как она возвращается, но у нее уже не было ножа, она кладет мне на спину прохладную ткань и протирает ожоги. Я съежился, в итоге она просто оставила ее там и отошла, позволяя прохладе немного облегчить боль. Я открыл глаза и увидел, что она снова ко мне приближается. Она опустилась на колени рядом со мной, и чтобы я не наклонялся вперед, положила руку на мою грудь. Я смотрю как она поднимает свой нож, проводит им по моей груди, оставляя жгучие, кровавые следы.
Пока она это делала, ее зубы сжимаются, а челюсть напрягается. Словно ее кто-то заставляет смотреть на то, как шипит моя кожа, она наклонила голову и нахмурилась. Когда начинает распространятся неприятный запах от моей обожжённой кожи, ее ноздри раздулись, словно она задыхается.
- Ты пытаешься мне помочь, - прохрипел я, чувствуя, что вот потеряю сознание.
Она снова ко мне прикоснулась, положив руку на мою щеку. Пока она продолжает создавать ожоги, мое тело вздрагивает и начинает неметь. Но когда она продвигается к моей шее, я пытаясь увернуться от нее натягивая цепи.
Наконец она от меня отошла. Пока я смотрел как она идет к стойке, моя голова медленно опускается на грудь. Опираясь руками о столешницу, она опустила голову. Потом она достала из ящика мягкую ткань и пустила ее в ранее приготовленную миску. Затем она идет к морозилке, по пути немного отжимая ее. Завернув в ткань несколько кубиков льда, она возвращается ко мне и прижимает ткань там, где она меня обожгла.
- Как твое имя? - спросил я, чувствуя тошноту и головокружение.
Она не ответила на мой вопрос, продолжая успокаивать ожоги. Она встала передо мной на колени таким образом, чтобы наши лица оказались на одном уровне. Она вытерла мне лицо, ее пальцы скользнули по моим волосам и заправили их за ухо.
- Как твое имя? - снова спросил я, пытаясь установить с ней зрительный контакт. Она останавливается, а затем произносит что-то на Ангельском. - Я Рассел. А как твое имя? - повторил я
- Расе-ел, - с мрачной улыбкой сказала она.
- Да, это я... Расе-ел, - согласился я, повторив за ней произношение моего имени. - А как мне называть тебя? - спросил я, указав на нее подбородком.
Пока она сканировала меня своим взглядом, выражение ее лица изменилось. Она выглядела такой печальной. Прижав обе руки к груди, она прошептала:
- Аня
- Анна? - спросил я, и она покачала головой, а глаза наполнились слезами.
Прочистив горло и отведя глаза, она сказала:
- Ан-я.
- Ан-я? - повторил за ней я, и она, не глядя на меня, кивнула.
Поднявшись с колен, она зашла мне за спину. Цепи загремели, ослабели и опали с запястий. Аня быстро отодвинулась от меня, повернувшись к кухонному столу. Она снова взяла нож, выставив перед собой словно защищаясь от меня. Освободив руки, я стащил цепь, удерживающую меня на стуле. Потираю запястья, пытаясь восстановить кровообращение.
- Ты пропустила участок, - мрачно сказал я, подняв руку и показав Ане след от укуса Эйона.
Увидев сочившуюся кровь из моей плоти, она на миг зажмурила глаза. Развернувшись, она положила нож обратно на горелку. Когда нож снова раскалился, она поднимает его с плиты. Глядя мне в лицо, она медленно идет ко мне. Я наклонился и покойно положил руку на стол. Увидев стоящую рядом кружку с виски, я беру ее и двумя глотками осушаю ее. От обжигающего спиртного у меня слезятся глаза. Аня встала рядом со мной и попыталась вручить мне нож, чтобы я сам обо всем позаботился.
Я покачал головой.
- О, да ладно, ты ведь не остановишься? Ты уже выжгла из меня деготь. Можешь закончить свою работу, - иронично улыбнувшись, сказал я.
Сначала она колебалась, затем склонилась над моей рукой. Когда она прижала нож к моему запястью, выжигая из раны все следы Gancanagh, ее руки немного дрожали. Стараясь вообще не двигать запястьем, я закрываю глаза и сжимаю кулак. Через несколько минут все закончилось. Аня выхватила у меня нож и швырнула его в стену.
- Спасибо, Аня, - мрачно говорю я, открывая глаза.
Она опустилась передо мной на колени и положила голову мне на колени. Ее тело дрожит, по щекам текут слезы, я слышу, как она плачет. Я в замешательстве положил руку на ее голову, неуверенно поглаживая по волосам, но она все продолжает плакать так, словно у нее умерла лучшая подруга, или что-то в этом роде.
- Шшш, - прошептал я, пытаясь ее успокоить. - Все хорошо. Теперь мы должны позаботиться о моей девушке, Эви, - посмотрев на Эви, говорю я.
Она все еще без сознания и по-прежнему привязана к стулу. Аня медленно подняла голову с моих колен, она вытерла слезы тыльной стороной ладони и прищурилась.
- ЭВ-И НЕТ, - кипела от злости она.
- Что? - спросил я, смущенный гневом, который я увидел в ее глазах.
- Э-ВИИ НЕТ, - повторила она, снова показав на Эви.
Затем она снова перешла на Ангельский, и это действительно выглядело так, словно она меня отчитывала.
Я протянул ей руки и сказал:
- Ок, ок - какого черта ты на меня злишься?
Сняв свитер, она отбросила его в сторону оставшись только в одной огромной футболке, которая должно быть тоже принадлежит Риду. Отогнув ворот рубашки, она обнажила татуировку над сердцем. На ее нежной коже изображен связующий знак из темно-красных крыльев Серафима. Она наклонилась вперед, позволяя мне рассмотреть тату. Затем она протянула руку и погладила перья на одном из моих крыльев. Я проскользил взглядом по ее руке и увидел красные перья.
- РАС-СЕЛ И АНЯ связаны... Э-ВИ НЕТ, - усмехнулась она. Указав на Эви, она сказала: - Рас-сел родственная душа. - Затем она берет мою руку и, положив на свою грудь, говорит: - Рас-сел связан.
Почувствовав, как она снова меня обжигает, я отдернул руку.
- Аня, о чем ты говоришь? Я даже не знаю тебя! Никогда прежде в своей жизни, я не видел тебя! - Растеряно осмотревшись вокруг, я посмотрел на свою грудь и не увидел на ней никаких никакого клейма - похожее на клеймо украшавшего грудь Анны. - Я думаю, ты ошибаешься, потому что я не ношу никакого кольца, - указав на свою грудь объяснил я.
Она нахмурилась, закусив губу.
- Рас-сел связан, - покачав головой, категорически заявила она.
- Я тебя не знаю,- ответил я, чувствуя раздражение и тошноту.
У меня раскалывается голова, и все, чего я хочу, это улечься на прохладный пол, но не могу, потому что Рыжику по-прежнему нужна моя помощь. Встав, я почти упал обратно. Чтобы не упасть, и позволить головокружению поутихнуть, я схватился за стол. Я выпрямился и подошел к дальней стене. Вытащив из нее нож, я бросил его в раковину, ополоснул и вытер. Затем я положил его на горелку и раскалил, чтобы использовать на Рыжике.
Я мрачно вернулся к Эви, убрал волосы с ее лица.
- Рыжик? Ты слышишь меня? - спросил я.
Краем глаза я увидел, как Аня идет к двери. Она не смотрела на меня, а просто уходила, ссутулив плечи и обхватив себя руками. В моем сердце что-то сжалось, во мне будто что-то сломалось.
- Аня, подожди! - окликнул ее я, но она не остановилась.
Через несколько секунд трепетание бабочек в моем животе прекратилось, от чего я почувствовал себя еще хуже.
- Эви, - легонько пихнул ее локтем, потом обхватил ее лицо руками пытаясь разбудить.
Она простонала, но глаза не открыла.
- Эви, сейчас я позабочусь о твоих укусах. Возможно, тебе лучше не просыпаться, - пробормотал я, взяв нож с плиты.
Заметив на стойке бутылку виски, я взял ее, сделал глоток и вытер рот тыльной стороной ладони. Видя сочившуюся кровь из ее бедра, я прижал нож к ране. Глаза Эви открылись, а из ее горла вырвался хриплый крик. Посмотрев на меня с диким выражением лица, Рыжик кричит:
- РАССЕЛ! ТЫ ПОЛНЫЙ ЗАСРАНЕЦ! ОСТАНОВИСЬ!
Я одернул нож, вдохнув запах ее обожженной кожи.
- Рыжик, я бы с удовольствием остановился, - устало пробормотал я, глядя как она отшатнулась от меня. - Обещаю, я остановлюсь, когда закончу.
- Вот, дерьмо, Рассел! - задыхаясь от боли, говорит она. - Ненавижу эту часть! Боже, как я ненавижу эту часть!
- Так в прошлый раз они это делали? Когда тебя укусил Бреннус? - спросил я, сделав еще один глоток виски.
Она кивнула, разглядывая бутылку в моей руке.
- Ну-ка, дай мне, - прошептала она, указав на бутылку.
Я осторожно поднес бутылку к ее губам, позволив ей сделать щедрый глоток. Она закашлялась, затем перевела дыхание и кивнула мне.
- Ладно, сколько еще у меня укусов? - мрачно спросила она.
- На сколько я вижу, на шее два, - я оценивающе оглядывал ее.
- Может и так. Хорошо, - со стоическим выражением лица, говорит она. - Я готова.
- Ты уверена? - спросил я, чувствуя перед ней благоговейный трепет.
Она кивнула и закрыла глаза, затем я поднес нож к одной из ее ран. Тяжело дыша и скрипя зубами, она обрушила на меня такой поток грязных слов, что могла бы посоперничать со всеми, кого я когда-либо встречал. Несмотря ни на что, я улыбнулся. Открыв глаза и увидев, что я улыбаюсь, она хмуриться.
- Веселишься? - спросила она.
- Да, это действительно потрясающе, - саркастично ответил я. - Может мы построим здесь летний домик. Давай вернемся сюда весной, когда станет потеплее. Еще один и все - сказал я, еще раз поднеся бутылку к ее губам.
- Сделай это, - хриплым голосом сказала она.
Пока она покусывала губы сдерживая крик, я прижег последнюю рану.
- Оу, немного переусердствовал, - пробормотал себе под нос я, отстранив и вытерев нож.
Найдя в столе ключ, я открыл все замки и освободил ее от всех цепей, которыми она была прикована к стулу. Прежде чем она упала, я быстро подхватил ее на руки, и пошел в гостиную.
Положил ее на элегантный диван, взял с подлокотника аккуратно сложенный плед и накрыл ее. Я сел на другой диван, положив голову на подлокотник.
- Рассел? - слабо спросила Эви.
- Да? - с закрытыми глазами откликнулся я.
- Что случилось с ангелом? - прошептала она.
- Не знаю, - в изнеможении ответил я. - Она... не знаю.
- Я думала, она пришла убить меня, - мягко сказала Рыжик.
- Я тоже, - ответил я.
- Трон - черные крылья... она была троном... карма, - прошептала Рыжик, и замолкла.
- Это уж точно, она моя карма. Она выжгла из меня сопли, - тихо сказал я.
- Она тебя вылечила? - сонно спросила Эви.
- Хм, да, наверное... - неуверенно сказал я.
- Почему? - спросила Эви.
- Не знаю, - ответил я, почувствовав, как болезненно сжалось мое сердце.
Я снова открыл глаза и посмотрел на Рыжика.
- Она просто ушла... после того, как вылечила тебя? - повернувшись ко мне, спросила Эви.
- Думаю - думаю, я причинил ей боль, - тихо сказал я.
- Как? Думаешь она вернется? - посмотрев на дверь, нервно спросила Рыжик.
- Не знаю, - устало сказал я, снова закрыв глаза.
- Но... - начала говорить Рыжик, готовая запаниковать.
- Шшш, - с раздражением прошептал я. - У меня раскалывается голова. Ты можешь помолчать хоть секунду? Я чувствую себя так, словно меня зажарили на вертеле на семейном ужине. Дай мне секунду, ок?
- Ок, - не обращая внимания на мой тон, соглашается она.
У меня такое чувство, будто я плыву в океане, мое тело расслабляется и, закрыв глаза рукой, я засыпаю. Через некоторое время я открываю глаза, потому что Рид приподнимает меня с дивана, сдавливая горло. Он одной рукой удерживал меня над землей. Я мгновенно вцепляюсь ему в руки, пытаясь оторвать их от моего горла.
- Рассел, назови мне хоть одну причину, по которой я не должен убить тебя, и не говори мне, что Эви рассердится, потому что для меня, это не имеет уже никакого значения, - убийственно спокойным голосом произнес Рид.
На плите продолжает кипеть чайник, пока в кухню не входит красивая, молодая женщина, и не снимает ее с огня. Сейчас, ее волосы собраны в хвост, а крылья расставлены, но я все еще узнаю в ней ангела с черными крыльями. Она достает из буфета пару кружек, наливает в одну из них кипяток и бросает в нее чайный пакетик. Взяв со стойки бутылку виски, она щедро наливает его в другую кружку. Она оглядывается на меня, и встречается взглядом со мной. Сохраняя бесстрастное выражение лица, она приносит мне кружку с виски поставив передо мной на стол. Затем она отходит, прикасается к моим волосам и нежно убирает их с моего лица.
- Ты изменилась. Это один из свитеров Рида? - грубо спросил я. Я с трудом сглотнул от напряжения в горле. - Ты позволишь мне уйти отсюда? Потому что ты начинаешь меня пугать, - честно признался я, пытаясь освободится от сковывающих руки цепей. - Не пойми неправильно, это до странности захватывающе, и при других обстоятельствах я бы, наверное, нашел это горячим... но прямо сейчас я должен сказать, что это просто подозрительно.
Я снова согнул руки пытаясь оторваться от стула, но моя грудь была по-прежнему прикована к стулу. Странный ангел прикладывает палец к моим губам, грациозно обводит их, издает что-то странное на ангельском, от чего я начал дрожать. Она наклонилась таким образом, чтобы наши глаза оказались на одном уровне, и произнесла:
- Рас-сел..., - потом она снова перешла на ангельский язык, а на ее лице отразилось беспокойство.
Она легко коснулась к моей груди, которая все еще кровоточила от укуса Кифа. Она одернула пальцы и показала мне кровь.
- Да, я знаю, что в крови, - снова встретившись с ней взглядом, ответил я. - Позволь мне пойти и позвонить моим друзьям - они знают, что с этим делать.
Она посмотрела на меня с неодобрением. Посмотрев на стол, она взяла кружку и протянула ее мне.
- Эй, подожди! Стой! - прошипел я, мотая головой, отказываясь это пить.
Оно отодвинула кружку и хмуро посмотрела на меня.
- Это чистый виски! Если я это выпью, то вообще встать не смогу! - быстро объяснил я.
Она снова приближает стакан к моему лицу и прижимает его к моим губам. В рот все-таки немного попало, и я нахмурившись выплевываю жидкость.
- Я не выпью это! - сквозь зубы шиплю я.
Она рассерженно поставила кружку на стол, затем начала вытирать рукав кофты, на который я выплюнул коньяк. Она на ангельской скорости возвращается к стойке. Взяв в руки острый нож, она подняла голову Рыжика и, наблюдая за моей реакцией, приставила его к ее горлу.
Я сошел с ума, мой взгляд стал диким, и я снова попытался избавиться от цепей. Я чувствовал, как они резали мне запястья. Сидел на стуле, полностью опустошенный в одном нижнем белье, хмуро смотрел на нее и мечтал о том, как ее убью.
Убрав нож с шеи Рыжика, она положила его на стол, и снова взяла кружку с виски. Она осторожно поднесла кружку к моим губам, и наклонила ее, чтобы я сделал глоток. Я снова отказываюсь, смотрю ей в глаза, а из моих глаз текут слезы. Она отстранила кружку от моих губ. Я в отчаянии осмотрел на кружку, а она подносит ее к своим губам и делает большой глоток. Она моментально начала кашлять, ее глаза заслезились от алкоголя. Немного успокоившись, она снова поставила кружку на стол. Взяла нож и поднесла его к плите. Положила на одну из конфорок и включила газ. Вокруг лезвия ножа вспыхнуло пламя. Все то время, пока удерживала нож на плите, она не смотрела на меня; она опустила голову, словно ей больно. Через несколько минут она подняла пылающий нож с плиты. От страха мои ноздри раздуваются.
- Да ладно... что же ты делаешь? - напряженно спросил я. Она расправила плечи и подошла ко мне. - Тебе не нужно этого делать... зачем же ты это делаешь? - посмотрев на раскаленный нож, спрашиваю я.
Я снова изо всех сил натягиваю цепи, мне кажется, что я снова нахожусь в темном подвале той ужасной церкви. По моему подбородку стекали слюни и пот. Она подошла ко мне. Затем эта красивая сирена с зелеными глазами, прижала нож к моей спине, заставляя мои мышцы сокращаться.
Зажмурив глаза, я закричал от боли. Задохнувшись от боли, я пытался не потерять сознание, чувствую, как она вынула нож из моей спины, до моих ноздрей донесся запах паленой кожи.
Это возвращает меня прямо к алтарю той зловещей церкви и пыткам Валентина.
- ТЫ МЕРТВА! Я УБЬЮ ТЕБЯ! ТЫ ПОЖАЛЕЕШЬ, ЧТО ВСТРЕТИЛА МЕНЯ! - стиснув зубы шиплю я.
Она воткнула мне клинок в другом месте. Меня снова пронзила боль, заставляя меня выгнуть спину, и я снова заплакал. Она не смотрела мне в глаза, снова и снова продолжая манипуляции с ножом. Затем она продвинулась к моей грудной клетке, я начинаю брыкаться, пытаясь оттолкнуть ее головой, но сейчас я настолько ослаб, что едва могу держать голову.
Она поймала мою голову, обхватила ее руками и прижала ее к себе. Она прижала мою щеку к своей, и начала нашептывать слова, которые теперь не звучали музыкой. Когда я прижался к ней, она несколько минут удерживает меня возле себя. Когда я не двигаюсь, она меня отпускает. Она снова отошла к плите и снова начала нагревать нож. Пока я ее ждал, мой подбородок по-прежнему лежал на груди.
Я слышу, как она возвращается, но у нее уже не было ножа, она кладет мне на спину прохладную ткань и протирает ожоги. Я съежился, в итоге она просто оставила ее там и отошла, позволяя прохладе немного облегчить боль. Я открыл глаза и увидел, что она снова ко мне приближается. Она опустилась на колени рядом со мной, и чтобы я не наклонялся вперед, положила руку на мою грудь. Я смотрю как она поднимает свой нож, проводит им по моей груди, оставляя жгучие, кровавые следы.
Пока она это делала, ее зубы сжимаются, а челюсть напрягается. Словно ее кто-то заставляет смотреть на то, как шипит моя кожа, она наклонила голову и нахмурилась. Когда начинает распространятся неприятный запах от моей обожжённой кожи, ее ноздри раздулись, словно она задыхается.
- Ты пытаешься мне помочь, - прохрипел я, чувствуя, что вот потеряю сознание.
Она снова ко мне прикоснулась, положив руку на мою щеку. Пока она продолжает создавать ожоги, мое тело вздрагивает и начинает неметь. Но когда она продвигается к моей шее, я пытаясь увернуться от нее натягивая цепи.
Наконец она от меня отошла. Пока я смотрел как она идет к стойке, моя голова медленно опускается на грудь. Опираясь руками о столешницу, она опустила голову. Потом она достала из ящика мягкую ткань и пустила ее в ранее приготовленную миску. Затем она идет к морозилке, по пути немного отжимая ее. Завернув в ткань несколько кубиков льда, она возвращается ко мне и прижимает ткань там, где она меня обожгла.
- Как твое имя? - спросил я, чувствуя тошноту и головокружение.
Она не ответила на мой вопрос, продолжая успокаивать ожоги. Она встала передо мной на колени таким образом, чтобы наши лица оказались на одном уровне. Она вытерла мне лицо, ее пальцы скользнули по моим волосам и заправили их за ухо.
- Как твое имя? - снова спросил я, пытаясь установить с ней зрительный контакт. Она останавливается, а затем произносит что-то на Ангельском. - Я Рассел. А как твое имя? - повторил я
- Расе-ел, - с мрачной улыбкой сказала она.
- Да, это я... Расе-ел, - согласился я, повторив за ней произношение моего имени. - А как мне называть тебя? - спросил я, указав на нее подбородком.
Пока она сканировала меня своим взглядом, выражение ее лица изменилось. Она выглядела такой печальной. Прижав обе руки к груди, она прошептала:
- Аня
- Анна? - спросил я, и она покачала головой, а глаза наполнились слезами.
Прочистив горло и отведя глаза, она сказала:
- Ан-я.
- Ан-я? - повторил за ней я, и она, не глядя на меня, кивнула.
Поднявшись с колен, она зашла мне за спину. Цепи загремели, ослабели и опали с запястий. Аня быстро отодвинулась от меня, повернувшись к кухонному столу. Она снова взяла нож, выставив перед собой словно защищаясь от меня. Освободив руки, я стащил цепь, удерживающую меня на стуле. Потираю запястья, пытаясь восстановить кровообращение.
- Ты пропустила участок, - мрачно сказал я, подняв руку и показав Ане след от укуса Эйона.
Увидев сочившуюся кровь из моей плоти, она на миг зажмурила глаза. Развернувшись, она положила нож обратно на горелку. Когда нож снова раскалился, она поднимает его с плиты. Глядя мне в лицо, она медленно идет ко мне. Я наклонился и покойно положил руку на стол. Увидев стоящую рядом кружку с виски, я беру ее и двумя глотками осушаю ее. От обжигающего спиртного у меня слезятся глаза. Аня встала рядом со мной и попыталась вручить мне нож, чтобы я сам обо всем позаботился.
Я покачал головой.
- О, да ладно, ты ведь не остановишься? Ты уже выжгла из меня деготь. Можешь закончить свою работу, - иронично улыбнувшись, сказал я.
Сначала она колебалась, затем склонилась над моей рукой. Когда она прижала нож к моему запястью, выжигая из раны все следы Gancanagh, ее руки немного дрожали. Стараясь вообще не двигать запястьем, я закрываю глаза и сжимаю кулак. Через несколько минут все закончилось. Аня выхватила у меня нож и швырнула его в стену.
- Спасибо, Аня, - мрачно говорю я, открывая глаза.
Она опустилась передо мной на колени и положила голову мне на колени. Ее тело дрожит, по щекам текут слезы, я слышу, как она плачет. Я в замешательстве положил руку на ее голову, неуверенно поглаживая по волосам, но она все продолжает плакать так, словно у нее умерла лучшая подруга, или что-то в этом роде.
- Шшш, - прошептал я, пытаясь ее успокоить. - Все хорошо. Теперь мы должны позаботиться о моей девушке, Эви, - посмотрев на Эви, говорю я.
Она все еще без сознания и по-прежнему привязана к стулу. Аня медленно подняла голову с моих колен, она вытерла слезы тыльной стороной ладони и прищурилась.
- ЭВ-И НЕТ, - кипела от злости она.
- Что? - спросил я, смущенный гневом, который я увидел в ее глазах.
- Э-ВИИ НЕТ, - повторила она, снова показав на Эви.
Затем она снова перешла на Ангельский, и это действительно выглядело так, словно она меня отчитывала.
Я протянул ей руки и сказал:
- Ок, ок - какого черта ты на меня злишься?
Сняв свитер, она отбросила его в сторону оставшись только в одной огромной футболке, которая должно быть тоже принадлежит Риду. Отогнув ворот рубашки, она обнажила татуировку над сердцем. На ее нежной коже изображен связующий знак из темно-красных крыльев Серафима. Она наклонилась вперед, позволяя мне рассмотреть тату. Затем она протянула руку и погладила перья на одном из моих крыльев. Я проскользил взглядом по ее руке и увидел красные перья.
- РАС-СЕЛ И АНЯ связаны... Э-ВИ НЕТ, - усмехнулась она. Указав на Эви, она сказала: - Рас-сел родственная душа. - Затем она берет мою руку и, положив на свою грудь, говорит: - Рас-сел связан.
Почувствовав, как она снова меня обжигает, я отдернул руку.
- Аня, о чем ты говоришь? Я даже не знаю тебя! Никогда прежде в своей жизни, я не видел тебя! - Растеряно осмотревшись вокруг, я посмотрел на свою грудь и не увидел на ней никаких никакого клейма - похожее на клеймо украшавшего грудь Анны. - Я думаю, ты ошибаешься, потому что я не ношу никакого кольца, - указав на свою грудь объяснил я.
Она нахмурилась, закусив губу.
- Рас-сел связан, - покачав головой, категорически заявила она.
- Я тебя не знаю,- ответил я, чувствуя раздражение и тошноту.
У меня раскалывается голова, и все, чего я хочу, это улечься на прохладный пол, но не могу, потому что Рыжику по-прежнему нужна моя помощь. Встав, я почти упал обратно. Чтобы не упасть, и позволить головокружению поутихнуть, я схватился за стол. Я выпрямился и подошел к дальней стене. Вытащив из нее нож, я бросил его в раковину, ополоснул и вытер. Затем я положил его на горелку и раскалил, чтобы использовать на Рыжике.
Я мрачно вернулся к Эви, убрал волосы с ее лица.
- Рыжик? Ты слышишь меня? - спросил я.
Краем глаза я увидел, как Аня идет к двери. Она не смотрела на меня, а просто уходила, ссутулив плечи и обхватив себя руками. В моем сердце что-то сжалось, во мне будто что-то сломалось.
- Аня, подожди! - окликнул ее я, но она не остановилась.
Через несколько секунд трепетание бабочек в моем животе прекратилось, от чего я почувствовал себя еще хуже.
- Эви, - легонько пихнул ее локтем, потом обхватил ее лицо руками пытаясь разбудить.
Она простонала, но глаза не открыла.
- Эви, сейчас я позабочусь о твоих укусах. Возможно, тебе лучше не просыпаться, - пробормотал я, взяв нож с плиты.
Заметив на стойке бутылку виски, я взял ее, сделал глоток и вытер рот тыльной стороной ладони. Видя сочившуюся кровь из ее бедра, я прижал нож к ране. Глаза Эви открылись, а из ее горла вырвался хриплый крик. Посмотрев на меня с диким выражением лица, Рыжик кричит:
- РАССЕЛ! ТЫ ПОЛНЫЙ ЗАСРАНЕЦ! ОСТАНОВИСЬ!
Я одернул нож, вдохнув запах ее обожженной кожи.
- Рыжик, я бы с удовольствием остановился, - устало пробормотал я, глядя как она отшатнулась от меня. - Обещаю, я остановлюсь, когда закончу.
- Вот, дерьмо, Рассел! - задыхаясь от боли, говорит она. - Ненавижу эту часть! Боже, как я ненавижу эту часть!
- Так в прошлый раз они это делали? Когда тебя укусил Бреннус? - спросил я, сделав еще один глоток виски.
Она кивнула, разглядывая бутылку в моей руке.
- Ну-ка, дай мне, - прошептала она, указав на бутылку.
Я осторожно поднес бутылку к ее губам, позволив ей сделать щедрый глоток. Она закашлялась, затем перевела дыхание и кивнула мне.
- Ладно, сколько еще у меня укусов? - мрачно спросила она.
- На сколько я вижу, на шее два, - я оценивающе оглядывал ее.
- Может и так. Хорошо, - со стоическим выражением лица, говорит она. - Я готова.
- Ты уверена? - спросил я, чувствуя перед ней благоговейный трепет.
Она кивнула и закрыла глаза, затем я поднес нож к одной из ее ран. Тяжело дыша и скрипя зубами, она обрушила на меня такой поток грязных слов, что могла бы посоперничать со всеми, кого я когда-либо встречал. Несмотря ни на что, я улыбнулся. Открыв глаза и увидев, что я улыбаюсь, она хмуриться.
- Веселишься? - спросила она.
- Да, это действительно потрясающе, - саркастично ответил я. - Может мы построим здесь летний домик. Давай вернемся сюда весной, когда станет потеплее. Еще один и все - сказал я, еще раз поднеся бутылку к ее губам.
- Сделай это, - хриплым голосом сказала она.
Пока она покусывала губы сдерживая крик, я прижег последнюю рану.
- Оу, немного переусердствовал, - пробормотал себе под нос я, отстранив и вытерев нож.
Найдя в столе ключ, я открыл все замки и освободил ее от всех цепей, которыми она была прикована к стулу. Прежде чем она упала, я быстро подхватил ее на руки, и пошел в гостиную.
Положил ее на элегантный диван, взял с подлокотника аккуратно сложенный плед и накрыл ее. Я сел на другой диван, положив голову на подлокотник.
- Рассел? - слабо спросила Эви.
- Да? - с закрытыми глазами откликнулся я.
- Что случилось с ангелом? - прошептала она.
- Не знаю, - в изнеможении ответил я. - Она... не знаю.
- Я думала, она пришла убить меня, - мягко сказала Рыжик.
- Я тоже, - ответил я.
- Трон - черные крылья... она была троном... карма, - прошептала Рыжик, и замолкла.
- Это уж точно, она моя карма. Она выжгла из меня сопли, - тихо сказал я.
- Она тебя вылечила? - сонно спросила Эви.
- Хм, да, наверное... - неуверенно сказал я.
- Почему? - спросила Эви.
- Не знаю, - ответил я, почувствовав, как болезненно сжалось мое сердце.
Я снова открыл глаза и посмотрел на Рыжика.
- Она просто ушла... после того, как вылечила тебя? - повернувшись ко мне, спросила Эви.
- Думаю - думаю, я причинил ей боль, - тихо сказал я.
- Как? Думаешь она вернется? - посмотрев на дверь, нервно спросила Рыжик.
- Не знаю, - устало сказал я, снова закрыв глаза.
- Но... - начала говорить Рыжик, готовая запаниковать.
- Шшш, - с раздражением прошептал я. - У меня раскалывается голова. Ты можешь помолчать хоть секунду? Я чувствую себя так, словно меня зажарили на вертеле на семейном ужине. Дай мне секунду, ок?
- Ок, - не обращая внимания на мой тон, соглашается она.
У меня такое чувство, будто я плыву в океане, мое тело расслабляется и, закрыв глаза рукой, я засыпаю. Через некоторое время я открываю глаза, потому что Рид приподнимает меня с дивана, сдавливая горло. Он одной рукой удерживал меня над землей. Я мгновенно вцепляюсь ему в руки, пытаясь оторвать их от моего горла.
- Рассел, назови мне хоть одну причину, по которой я не должен убить тебя, и не говори мне, что Эви рассердится, потому что для меня, это не имеет уже никакого значения, - убийственно спокойным голосом произнес Рид.
